Владимир Павлович Попутько был замечательным методистом. Строгий и взыскательный, он считал главным, чтобы курсант усвоил положенный материал, а уже если допустил ошибку, то чтобы непременно понял причины ее возникновения и стремился исправить ее. Постоянно заботясь о получении курсантами глубоких знаний, Попутько добивался от нас целенаправленности в учебе, требовал уяснения каждого полетного задания, проводил качественные разборы. Он следил за тем, чтобы все вели рабочие тетради, в которых бы накапливался материал об успехах и недостатках, и не уставал напоминать о том, как важно вновь и вновь просматривать заметки и учитывать их в работе ежедневно. Благодаря упорной работе нам удалось за несколько месяцев изучить самолет в полном объеме. Раньше на это уходили годы.
Полеты на истребителе давались нелегко. Сказывалось отсутствие привычки к большим скоростям. Следовало освоить особенности посадки, пилотажа в зоне, воздушного боя. Истребитель — грозная боевая машина, но побеждает она врага только в надежных и умелых руках.
После очередного полета и посадки Попутько, выслушав мой доклад, сказал:
— Сдвиги к лучшему у вас есть. Последовательно выполняйте все приемы, не торопитесь, не сбивайтесь с ритма. Главное — расторопность, четкость в действиях. Сумеете выдержать умственную и физическую нагрузку — станете военным летчиком.
Стану ли летчиком?
Этот вопрос волновал не только меня. Кое-кто уже сам убедился, что ему не под силу профессия, некоторых об этом поставили в известность врачи, инструктора или командир эскадрильи капитан Гайдамака. Так случилось, к примеру, с моим хорошим другом Николаем Федосовым. Полеты на истребителе для него оказались слишком тяжелым делом. Командир эскадрильи после нескольких контрольных проверок вызвал его и сказал:
— Жаль, но должен вам сообщить: нет у вас нужных данных. Учитесь на техника, моториста или выбирайте себе другую профессию.
Федосов ходил сам не свой. Переживали за него и мы, но что поделаешь! Чтобы стать авиатором, недостаточно только желания летать. И Федосов стал мотористом.
Занятия проходили с огромным напряжением. Один за другим курсанты держали экзамен в воздухе на знание летного дела и способность управлять боевой машиной. Все волновались, но с задачей справились успешно.
Наконец настал день экзамена и для меня. С нетерпением ожидал я на стоянке капитана Гайдамаку. Выслушав мой рапорт, он приказал садиться в машину… Взлетели на УТИ-4 и пошли в зону. Я выполнил весь заданный пилотаж и уже хотел было уходить на аэродром, когда майор сказал:
— Неплохо, курсант Степаненко, но вяловато. Смотри, как надо.
Он взял управление на себя, и самолет завертелся в воздухе, словно волчок. Каскады фигур переплетались так, что у меня от напряжения темнело в глазах.
После посадки командир эскадрильи определил:
— Курсанта Степаненко можно выпускать самостоятельно.
— Завтра готовьтесь к самостоятельному на И-16.— улыбнулся Попутько, довольный успешным завершением проверки.
— Один? — переспросил я недоверчиво.
— Конечно, — спокойно подтвердил инструктор.
Не прошло и года учебы, а мне уже поручают лететь на боевом истребителе! Не верилось, на инструктор не шутил. Лицо его было серьезным.
— Так вот, курсант Степаненко, — напутствовал меня на следующий день утром Попутько, — делаете обычный взлет, полет по кругу на высоте тысяча метров. Не упустите направления на взлете — машина может развернуться на сто восемьдесят градусов. Помните: И-16 имеет большое сопротивление и малые крылья. Ниже ста пятидесяти метров не разворачивайтесь. Внимательно следите за воздухом: машин по кругу летает много. Если что, не стесняйтесь, уходите на второй круг, — Попутько прекрасно понимал, что творится в моей душе, и старался успокоить.
Сижу в кабине. Он нервного напряжения стучит в висках.
— Все понятно?
— Да. Готов к самостоятельному полету!
— Запускайте мотор и выруливайте.
Стартер курсант Медведев взмахивает флажком в направлении взлета. Сопровождающий курсант Ребрик взял руку под козырек. Это означает, что можно взлетать. Лицо моего друга Ивана Ребрика сияет. Я машу ему рукой.
Дорога в небо открыта, и она манит меня в голубую даль. Даю полный газ. Боевая машина бежит по взлетной полосе, набирает скорость и, оторвавшись от земли, устремляется ввысь.
Моя мечта сбывается. Думаю, если человек по-настоящему захочет испытать себя в каком-то деле, то обязательно своего добьется. Для этого нужны упорство, стремление отдать все свои силы и умение без остатка самому главному делу твоей жизни.
Первый самостоятельный полет прошел нормально. Попутько похвалил меня.
— На сегодня хватит, — сказал коротко. — Завтра будет сложнее.
В этот же день я видел, как проходил над Качей на новом истребителе Герой Советского Союза С. П. Супрун. Машина чудесная — изящная, остроносая, с отличной скоростью. Промелькнула над городком, как метеор.
— На такой полетать бы, — вырвалось у меня. Инструктор улыбнулся.
— Еще полетаете. Качинцы всегда были первыми. Попутько гордился школой. И имел на это полные основания. Здесь были разработаны первые программы обучения и подготовки летчиков, инструкции по боевому применению авиации, поведению пилота в воздухе, которые вошли в практику других школ и авиационных подразделений. Штурм неба продолжается здесь по сей день.
В те дни напряженной учебы мы еще не знали, что пройдет немного времени и Кача даст стране 250 Героев Советского Союза, двенадцать из них станут дважды Героями — Амет-Хан Султан, М. 3. Бондаренко, Д. Б. Глинка, А. Т. Карпов, А. И. Колдунов, Г. П. Кравченко, Б. Ф. Сафонов, Я. В. Смушкевич, И. Н. Степаненко, С. П. Супрун, П. А. Таран, В. А. Шаталов, а один — А. И. Покрышкин — трижды Героем Советского Союза.
Клич, брошенный ленинским комсомолом в 1936 году: «Дадим стране 150 тысяч летчиков!», — был выполнен.
Наступил июнь 1941-го. Мы упорно готовились к выпускным экзаменам, зубрили теорию, много летали, закаляли себя физически, понимая, какие нелегкие испытания могут выпасть на нашу долю. Спешили. Причины веские. Фашистская Германия оккупировала почти всю Западную Европу. В небе Испании, Франции, Польши, Чехословакии господствовали чернокрылые бандиты Геринга, наводя ужас на мирное население, беспощадно истребляя его. Враг стоял у наших границ.
В напряженном, нелегком труде завоевывали мы знания авиационной техники, умение управлять ею, осваивали тактические приемы. Обучаясь в классах и на аэродроме, твердо и непоколебимо верили в могущество нашей армии и авиации, и никакие угрозы со стороны империалистов не страшили нас. Курсанты знали: качинцы оправдают славные традиции школы, носящей имя большевика-ленинца Александра Федоровича Мясникова.
Первые испытания
В то воскресное утро 22 июня 1941 года так хотелось вволю поспать! Накануне вечером, как обычно по субботам, у нас состоялись гуляния. Перед этим мы играли в волейбол, слушали музыку, купались в море. Отбой ко сну полагался на час позже, чем в обычные дни. Потому-то и спалось очень сладко.
На рассвете нас разбудили взрывы необычной силы, доносившиеся со стороны Севастополя. В воздухе слышалось незнакомое гудение.
Мы повскакивали с постелей.
— В чем дело?
