остальные же либо находят компромисс, либо разводятся. Но, я полагаю, Юльке за глаза хватило года на Мамбе, она хлебнула прелестей свободной жизни и стала гораздо терпимее относиться к шалостям мужа на стороне. Наверное, она была права, но я была другой — во мне с детских лет было слишком много максимализма и слишком мало женской хитрости и житейской хватки. Раньше мне казалось, что со временем я смогу этому научиться, но теперь понимаю — чтобы дожить до духовного просветления мне понадобится две-три жизни.
Неделю после этого я лениво тыкала пальцем в компьютер, пытаясь родить замысел третьей книги, но совершенно не знала, о чем писать. Я сказала миру все, что могла, все, что знала о жизни тридцатипятилетней одинокой городской женщины, и вряд ли смогу написать что-то новое об одинокой женщине в сорок пять. Да, я знаю, что хотят читать люди: о свиданиях и страстях, о дорогих подарках тайных поклонников и поездках на Сейшеллы, о страстном сексе с брутальным героем и обязательной свадьбе в конце. Ну — если не свадьбе — то новом бурном романе на горизонте, и не должно быть в этом рассказе изжоги от дешевой еды и занятой до зарплаты тысячи рублей, не должно быть равнодушного автомеханика, который нагнул тебя раком за гаражом просто потому, что ты подвернулась ему под руку, а ты приняла все это за начало любви; не должно быть варикоза и целлюлита, и этой ужасной тишины, которую миллионы женщин ежедневно глушат включенными телевизорами и плеерами! Тишина в одинокой квартире — это звук бездарно и безвозвратно уходящего времени — времени, в котором ты была никому не нужна…
Разве что подарить глупую сказку всем сентиментальным женщинам России, написав, как однажды я попала под колеса «Бентли», откуда вышел прекрасный принц и на руках (это же книга!) донес меня на седьмой этаж частной элитной клиники? От любви к принцу я похудела до сорок четвертого размера и выросла на десять сантиметров, потом он немного помучался — на ком ему жениться: на мне или на знаменитой голливудской актрисе, но, конечно же, выбрал меня!
Я была близка к тому, чтобы снова спасть в хандру, но тут раздался телефонный звонок.
- Все пропало! Это конец! — Сказала Лилька голосом самоубийцы, стоящего на крыше небоскреба.
- Нет, Лиль, конец — согласно календарю Майя — наступит в декабре 2012 года, — меланхолично ответила я.
- Ты не понимаешь! — всхлипнула Лилька. — Рома мне изменяет! Это конец нашего брака!
- Все мужья изменяют, — жестко сказала я, вспоминая Вадима с брюнеткой, — это не трагедия! Погуляет и вернется!
- Как ты можешь? — возмутилась подруга. — Я же верила ему, думала — это та самая любовь — одна на миллион, когда люди нужны только друг другу! Я представляю его с другой женщиной, и меня рвет!
- Да, богатая у тебя фантазия, — посочувствовала я. — Может, просто съела чего-нибудь?.. И вообще, откуда ты узнала о его измене?
- Неделю назад я нашла у него в сумке новое женское колечко, — сказала Лилька.
- Не факт! — вступила я в роль Роминого адвоката, — возможно, он купил его тебе! — предположила я.
- Оно было мне велико на два размера! — истерила Лилька. — И потом оно исчезло из его сумки — видно, подарил своей толстопалой подружке!
- Лиль, это все такая глупость, — пожала я плечами. — Ты могла просто спросить его про это кольцо, если ты так ему доверяешь!
- Я собиралась, но сегодня Рома ушел на суточную смену, а мне позвонила какая-то женщина и сказала, что у него роман с медсестрой! И что я могу поймать их сегодня ночью в ординаторской, после полуночи!
- Лиль, ну нельзя же верить анонимным звонкам, — пыталась я успокоить подругу. — Мало ли кто это звонил!
- Я узнала голос — трагически сказала Лилька, — это была Вера Павловна — их сестра-хозяйка! Она порядочная женщина, мать троих детей, и не стала бы устраивать дешевые розыгрыши!
- И что ты собираешься делать? — спросила я.
- Я собираюсь с ним развестись! — твердо сказала Лилька. — Но перед этим я хочу его убить, чтобы знал, как жене изменять! А сначала я поймаю их на месте преступления!
- Какая-то у тебя проблема с причинно-следственными связями, — попыталась я пошутить, — давай все по порядку: сначала ловишь, потом разводишься, ну а потом уже можно и убить — зачем жалеть бывших?
- Ты мне поможешь? — Лилька была настроена весьма решительно. — Надо же кому-то будет держать прелюбодеев, пока я буду наматывать на руку их внутренности!
- Не шей мне уголовку! — попыталась отмазаться я. — Я еще молода, я жить хочу!
- Ты не будешь активно участвовать в расправе, — утешила меня обманутая жена, — а только оказывать мне моральную поддержку!
- Это как? «По яйцам его, по яйцам! Давай-давай! За волосы ее и об угол! Ату!» — так, что ли?
- Ну да, — неуверенно ответила подруга. — Короче, сориентируемся на месте!
Приняв этот нехитрый план, мы поехали ловить изменника на горяченьком.
Проблемы начались сразу: странно, но ворота больницы в двенадцать часов ночи были наглухо закрыты!
- Будем перелезать! — уверенно сказала Лилька, осматривая ограду.
- Перелезать двухметровый совершенно гладкий забор из листов шифера? Лиля, посмотри на меня: я похожа на каскадера?
- Разве что на каскадера-сумоиста, — вздохнула Лилька, оглядев меня со всех сторон, будто видела впервые. — Н-да, нам нужен план!
Тут в десяти метрах от нас открылись ворота, из которых выехала машина «Скорой помощи», и мы рванули туда. «Бежим!» — крикнула подруга и, дернув меня за руку, понеслась мимо проходной. Глаза у охранника, сидящего в будке, округлились от удивления: по всему видать, не каждую ночь две солидные дамы штурмуют больничную территорию в полночь! Пока охранник приходил в себя, мы получили фору и затерялись в густых зарослях больничного парка.
- Второй вопрос: как мы попадем в отделение? — спросила я тяжело дыша, сидя под развесистым кустом.
- Не знаю, — пожала плечами заводила, — надо найти приемный покой — там должна быть открытая дверь.
Мы стали короткими перебежками перемещаться по периметру здания, наблюдая за одиноко горящими окнами на втором этаже.
- Вот его отделение, — шептала Лилька, — а вон там окно той самой ординаторской — любовное гнездышко наших голубков! — в окне, на которое она показала, мерцал странный приглушенный свет.
- Лиль, там что — свечи горят? — недоуменно спросила я. — Смотри, какие блики по стенам!
- Вот с-сука! — прошипела Лилька, сжимая кулаки. — Это он ее при свечах что ли трахает? Держи меня, чтобы я их не убила!
- Да подожди ты с убийством, Лиль! Надо сначала все выяснить, а то зайдешь ты в эту ординаторскую — ну сидят они там! И что? Не факт, что поймаешь сладкую парочку прямо в процессе, а тебе же нужны точные доказательства!
- Будут у меня доказательства! — решительно сказала подруга, ощупывая толстый ствол стоящей рядом березы. И не успела я глазом моргнуть, как Лилька, точно бабуин, полезла вверх по дереву, а я растерянно смотрела вверх, туда, где слышался треск ветвей и маячила ее белая задница. На дорожке, в ста метрах от спасительных кустов, показались двое охранников, видимо, поднятых по тревоге и явно разыскивающих нас.
- Лиля, нас сейчас арестуют, — нервно прошипела я куда-то вверх, — посмотри, охранники идут! Что мне делать? Взять зонтик и бегать под деревом, причитая: «Кажется, дождик собирается!»?
Но подруга меня не слышала, она взяла след, как натасканный пойнтер, и ничего, кроме азарта охоты ее не интересовало.
- Нет, ты представляешь — там стол со свечами накрыт! На столе шампанское, фрукты! — голос
