раскладывали приборы и приспособления для трапезы, как в операционной; потом в середину стола торжественно водрузили тазик салата, следом — аэродром с маслами и приправами, какую-то треногу с огромным круглым чаном неизвестной мне еды и, наконец, десятилитровое блюдо с колотым льдом, из которого торчали морские гады в количестве примерно пятерым наесться, а четверым обожраться!
Пожелав мне «bon appetit» тайцы сочувственно и торжественно удалились, собравшись стайкой в другом конце зала и стали с интересом наблюдать, как я расправлюсь с этими эверестами еды. Я решила не посрамить Родину и начала обреченно поедать заказ «по убыванию вкусности». Из-за плетеных бамбуковых перегородок за мной заинтригованно наблюдали человек пять халдеев и, похоже, делали ставки на исход событий. Посетители, сидящие за другими столиками, тоже оживились, поглядывая на меня с любопытными ухмылками. Дело осложнялось тем, что я понятия не имела, как поглощать всю эту морскую нечисть, какие из операционных приборов для чего предназначены, что есть целиком, а что надо очищать. Я реально растерялась, но, не подавая вида, с лицом беременной коровы медленно жевала какую-то водоросль, размышляя, что делать дальше. Может, сказать, что большая компания голодных друзей ждет меня в отеле и попросить упаковать все с собой? Но нет, я не могла позорно сдаться и разочаровать всех посетителей ресторана, поэтому вздохнула и основательно принялась за трапезу.
Долговязый кидал на меня ироничные взгляды из-за соседнего столика, что меня еще больше раззадоривало. Решив, что не выйду из ресторана, пока не сожру всё на глазах у изумленной публики, я глотала улиток, поливая их лимонным соком, вилкой выковыривала мидии из блестящих раковин, разрезала ножницами огромные клешни лобстеров и запивала все это кислым вином местного разлива, изо всех сил делая вид, что это мой каждодневный ужин и ничего особенного я в нем не нахожу. Люди в ресторане потеряли интерес к еде в своих тарелках и нервно наблюдали за мной. Сосед ерзал на стуле и явно хотел со мной заговорить.
- А где же Ваш милый сынишка? — ехидно спросил он.
- Я заперла его на балконе, — ответила я, впиваясь зубами в каракатицу. — А Вы почему интересуетесь?
- Да вот, думаю, не маловато ли Вы заказали, — с притворной озабоченностью сказал он, — мальчонке-то совсем ничего не останется! Позволите мне повторить заказ за мой счет?
- Вы слишком щедры! — огрызнулась я. — Думаю, на сегодня мне хватит, но Вы можете дать мне сотню евро, я на них позавтракаю!
- Хороший аппетит! — одобрительно кивнул мой собеседник. — Позвольте мне составить Вам компанию за завтраком, я не могу лишить себя этого зрелища! — продолжал приставать противный очкарик. — Надеюсь, у Вас есть с собой «Фестал»?
- Спасибо, обойдусь содой! — ядовитым голосом ответила я и икнула.
Через два часа мой ужин подходил к концу. Я уже даже не пыталась втягивать живот, который надулся как первомайский воздушный шар, и лоснящаяся морда обезьяны на новой футболке напоминала зловещую иллюстрацию к рассказу «Убийство на улице Морг». Весь ресторан смотрел на меня в немом удивлении, на лицах людей читалось восхищение и недоверие. Мой сосед лениво попивал зеленый чай, делая вид, что ежевечерний двухчасовой ужин для него привычное дело.
- Почему Вы не уходите? — не выдержав, спросила я очкарика.
- Хочу посмотреть, как Вы будете вставать из-за стола, — нагло ответил тот.
Я собралась с силами, пытаясь грациозно подняться, но лишь оторвала задницу от стула, как подбежал угодливый официант и что-то быстро залепетал, показывая в сторону кухни. Мои мозги отказывались соображать и я плюхнулась обратно, тупо пялясь на тайца и пытаясь понять, что ему от меня надо. Сосед внимательно прислушивался к тому, что происходило за моим столиком.
- Вы понимаете, чего он хочет? — в надежде спросила я, показывая на официанта.
- Он спрашивает, подавать ли фирменное блюдо, — не скрывая ухмылку, ответил тот.
Вот тут я действительно пришла в ужас: я совсем забыла про второе блюдо! Вернее, была уверена, что уже сожрала оба заказа и вдруг такой сюрприз! С ужасом представляя, как к моему столику сейчас придвинут второй стол и уже десять халдеев начнут метать тарелки с едой мне под нос, я просто потеряла дар речи! Но ничего не оставалось, как обреченно кивнуть головой в ожидании самого худшего.
В зале стало тихо, свет погас, и я увидела, как под голубые брызги десятка бенгальских огней на меня надвигаются со стороны кухни три официанта, выстроенные строгой свиньей, в авангарде которой шел сам шеф-повар в белоснежном колпаке, напоминающем своей формой Пизанскую башню. Подойдя к столу, двое боковых бросились раскладывать приборы, а третий торжественно водрузил передо мной серебристый клош с куполообразной крышкой. Они постояли, торжественно и умиленно глядя на меня, и я поняла, что сейчас произойдет что-то особенное: возможно, креветки на блюде будут выложены в виде портрета Тайского короля. Но, когда шеф-повар благоговейно поднял крышку, выпустив завиток пара, меня ждало потрясение: передо мной стояла большая фарфоровая тарелка, расписанная красными драконами, по краям которой сиротливо лежали четыре цветка, подозрительно похожие на клевер и политые чем-то, напоминающим яблочное пюре. Тайцы смотрели в мою тарелку как Савелий Краморов на «икру заморскую, баклажанную» и нервно сглатывали слюну. Я поняла, что это какое-то очень важное блюдо, и я обязана отдать ему все возможные почести, поэтому наколола клевер на вилку, важно повозюкала его в желтом пюре и стала жевать, закатывая глаза от притворного удовольствия и причмокивая языком.
- Заибися? — трепетно заглядывая мне в глаза, спросил шеф-повар.
- Заибися! — важно кивнула я головой.
Церемония была соблюдена, тайцы облегченно выдохнули, заулыбались и, видимо, полюбили меня всей душой — из ресторана я выходила под бурные аплодисменты всего зала. Персонал ресторана высыпал меня проводить, они смотрели с восхищением, что-то лепетали про любовь к России и приглашали посетить их еще — как перевел всезнающий очкарик — обещали кормить морепродуктами бесплатно до конца моих дней. А я поняла, что если в ближайшее время еще раз так обожрусь, конец моих дней наступит очень скоро!
На улицу мы вышли вместе с противным соседом.
- Ну ты как, до гостиницы дойдешь? — ухмыльнулся он.
- Дойду, — гордо вскинула я голову.
- Тогда до встречи на завтраке, — засмеялся он и закурил сигарету. — Кстати, не носи эту футболку, — кинул он мне на прощание.
- Это почему? — спросила я.
- А на ней написано: «Я безмозглая лысая самка бабуина, покупающая одежду, не понимая надписей, которые на ней написаны» — ответил он и растворился во мраке ночи.
До гостиницы я доковыляла, то и дело спрашивая дорогу у запоздалых прохожих, которые ничего не могли объяснить. Если бы не Юлькина карта, так бы и заночевала под ближайшим кустом, а так — через полчаса хождений кругами все же вышла к родному отелю. В номере было ужасно душно — уходя, я выключила кондиционер. Я исправила эту недоработку — кондишен загудел так, что задрожали окна. Постояв под душем, я обмоталась полотенцем и вышла на балкон, предусмотрительно закрыв за собой дверь, чтобы не выпускать холодный воздух.
Внизу у бассейна весело тусили четверо русских мужиков. Они сидели за пластмассовым столиком, уставленным виски и пластиковыми стаканчиками и шумно пьянствовали. Тосты «За Родину» и «За Тюменскую нефтяную кампанию» громким эхом отдавались по всему дворику, ударяясь в закрытые окна отеля. Рядом с ними суетились миниатюрные тайцы в одеждах персонала отеля и неуверенно пытались утихомирить разудалую компанию. Дело это было безнадежное, ибо все, чего они добились, это приглашения выпить по сто грамм «за дружбу народов России и Таиланда», и были вынуждены спасаться бегством, увидев наполненные до краев стаканы, протянутые в их сторону щедрой волосатой рукой.
Через десять минут компания устала пить просто так, и они начали спорить, сможет ли Витек нырнуть двадцать раз. Один из них — видимо, Витек — не долго думая, сказал: «Легко!», прямо в одежде сел на стул спиной к бассейну, крикнул «Ух!» и кувыркнулся в воду вместе со стулом! Вскоре из бассейна послышались отфыркивания, на поверхности воды появилась голова ныряльщика и затем, прописав в воздухе радужную траекторию, вылетел стул и приземлился на газоне. Витек вылез следом, прошелся, оставляя на мраморном полу мокрые лужи, стекающие с одежды, взял стул, и вся процедура ныряния повторилась под одобрительные крики друзей.
