в их распоряжение одну из фабрик по производству пассажирских аэростатов, находящуюся на окраине города Тала лежащего на западе в полутора сотне терров от столицы. Некогда процветающее предприятие находилось в печальном состоянии после разорения своего хозяина и передачи его за долги в пользу государства, однако назначенный министерством госуправляющий каким-то образом смог сохранить всю техническо-материальную базу фабрики и даже часть специалистов. Измученные безработицей люди с энтузиазмом взялись за новое для них дело и уже через какие-то полгода первые серийные образцы 'эстов' выкатились из ворот цеха и отправились в свой первый испытательный полет. К счастью Спайковский продолжал полностью выполнять заключенное ранее соглашение, исправно поставляя новые двигатели и оперативно внося в выпускаемые модели необходимые изменения. Кончено вести моторы за сотню терров с ближайшего к ним завода Спайковского было не очень удобно, но Сергей мирился с этим, помня про вес отца Кая в обществе, о его помощи при постройке первых образцов и данном ему обещании.
А вот с пилотам в первое время возникла проблема. Предполагалось набрать добровольцев из числа курсантов имперской академии аэрфлота, но желающих набралось едва больше двух десятков, когда необходимо было не меньше сотни. Откуда-то появились странные, но упорные слухи о ненадежности новых аппаратов и большом числе погибших при их испытаниях. Так же говорилось, что крылан практически не может противостоять в бою аэростатам, а его возможности очень преувеличены и на самом деле это всего лишь очень ненадежная машина для ближней разведки. В общем, судя по этим слухам биплан можно было представить как некий летательный аппарат для изощрённого самоубийства, за штурвал которого сядет только полный псих, так что не было ничего удивительного в маленьком количестве желающих. Впрочем, стоило людям Кутесов заняться выяснением источников этих разговоров, как они довольно быстро прекратились и все же, несмотря на тщательные расспросы среди курсантов, найти распространителей не удалось. Все опрошенные только и говорили, что где-то услышали об этом краем уха, но толком не могли назвать от кого. Это наводило на определенные мысли о неких недоброжелателях, что было вполне ожидаемо. Появление летающих аппаратов тяжелее воздуха было воспринято аэроконструкторами всех стран неоднозначно. Первое время многие газеты чуть ли не в открытую обвиняли Руссарию в подлоге. Писалось, что якобы для демонстрации был изготовлен специальные аэростаты, к которым на тросах крепились макеты крыланов, а с земли они не были видны из-за того что их оболочка была покрашена в цвет неба. Конечно же, это был полный бред, но, как ни странно, многие поверили. В одной из стран был даже построен действующий макет подобного аппарата и продемонстрирован публике. Правда, несмотря на специально подобранный цвет оболочки и гондолы, сам аэростат был прекрасно заметен на фоне неба, но это почему-то никого не смущало, - истерия в прессе продолжалась. Видимо признание того что многие годы считалось абсолютно невозможным для многих людей было куда хуже, чем отрицание очевидных фактов. Пришлось провести еще несколько демонстраций, прежде чем все эти скептики умолкли. Тем не менее, даже в Руссарии многие из аэроконструкторов отнеслись к машинам Сергея довольно холодно, называя их тупиковым развитием аэростроения. Ратный, ожидающий вспышки интереса и многочисленных попыток воссоздания крыланов другими изобретателями, был удивлен, когда ничего подобного не последовал. Мало того через некоторое вообще создалось такое впечатление, что о них все дружно позабыли. Причем странная амнезия сошла даже на специализированные газеты и журналы, в последнее время постоянно печатающих различные статьи на тему аппаратов тяжелее воздуха,- и тут в один миг как отрезало…
По мнению Сергея это могло означать только одно: работы по созданию собственных крыланов начаты во многих странах и эта неожиданная 'тишина' как раз один из ее показателей, - кстати, Кутесов был в этом с ним абсолютно согласен.
С одной стороны это было даже хорошо, так как Ратный не хотел привлекать к себе лишнего внимания, а первое время это было довольно трудно. Пришлось даже подсовывать назойливым корреспондентам Рослава, возложив на него функции пресс-атташе. Как ни странно, но Васлов с удовольствием давал интервью многочисленным представителям газет и журналов и был даже немного раздосадован неожиданному потерю к ним интереса. И все же вся эта истерия не способствовала улучшению имиджа создаваемой авиации, что служило еще одной причиной отсутствия добровольцев, тем более что аэронавты всегда считались некой элитой вооруженных сил Руссарии. Поэтому вполне естественно, что, переходить в только что создаваемый тип войск с непонятной перспективой на будущее, желающих было мало. Решение этой проблемы было довольно необычным. Для создания летной школы им было выделено здание местного военного училища, готовящего в своих стенах артиллеристов. Курсантов распределили по другим учебным заведениям, а вот только что поступивших ожидал небольшой сюрприз. Именно им, прямым приказом военного министерства Руссарии, было суждено стать первыми авиаторами и авиамеханиками империи, - всего было набрано чуть больше ста человек.
Обучение новых пилотов Сергей поручил своим ребятам, которых осталось всего пятеро, - один из курсантов его наймарской группы погиб во время нападения ястанцев, а отправившийся с Алаем Яр считался 'пропавшим без вести', как и сам разведчик. Не сказать, что сразу все пошло гладко, но постепенно работа школы наладилась, тем более что во главе ее встал Роханцев, который, как уже неоднократно убеждался Сергей, был прекрасным хозяйственником. Сам же Ратный вместе с Васновым вплотную занялся работой над своими бипланами и их модернизацией, одновременно подыскивая людей для организации небольшого конструкторского бюро, надобность в котором уже ощущалась довольно остро, особенно после начала серийного производства. Кроме того, по задумке Сергея следующая машина должна была стать четырехпулеметным монопланом с мощным двигателем и убирающимся шасси, а это был намного более сложный аппарат, для производства которого понадобится не один десяток чертежей. Он мог задать концепцию, идею, но для проработки каждой мелочи ему срочно нужны были люди и чем дальше, тем больше: от простых чертежников до грамотных инженеров-конструкторов. Чуть раньше с этой же проблемой столкнулся Васнов который, при разработке нового двигателя, буквально потонул в массе чертежей и расчетов. Пришлось идти на поклон к Кутесову. Тот молча выслушал и пообещал помочь. Через месяц под их руководством было уже почти два десятка человек и переданное в их полное распоряжение одно из зданий фабрики, где некогда размещалась мастерская по пошивке оболочек для аэростатов.
Потом были долгие месяцы обучений, несколько разбитых самолетов, постоянные просьбы со стороны Росовского поторопится и наконец-то первые самолеты отправились в войска. Первоначально планировали создать пару авиаполков, но потом было принято решение о формировании небольших авиогрупп по 10-15 машин в каждой и придании их действующим аэроподразделениям. Как оказалось позднее, такая тактика себя полностью оправдала. Руссарские дирижабли, прикрываемые юркими бипланами, в буквальном смысле захватили господство в воздухе, поставив под вопрос само существование ястанского воздушного флота.
И все же были и неудачи, касающиеся в основном попытки создания принципиально нового двигателя звездообразной конструкции. Первые образцы постоянно клинило, или же они, в буквальном смысле, начинали разваливаться на части всего лишь после нескольких часов работы на стенде, заставляя Рослава в бессилии 'рвать на себе волосы'. Сергей ничем не мог помочь молодому инженеру, так как никогда не был особо силен в двигательных установках, специализируясь на воссоздании планеров аппаратов, компенсируя нехватку этих знаний компьютерной базой данных и специальными программами по реинженерингу. Оставалось только жалеть о планшетнике, где содержалась масса полезной информации и который остался в сумке сгоревшей вместе со спасательной капсулой. Пришлось идти методом проб и ошибок, так что работа над двигателем затянулась.
- Извинтите меня, полковник, дела.
Сергей обернулся и, бросив взгляд на Кутесова, понимающе кивнул.
- Я понимаю, что ж надолго я вас не задержу, пойдемте тут недалеко.
Они неторопливо направились через парк по узкой тропинке, ведущей к стоящему за ним приземистому кирпичному зданию ангара, красующегося новенькой металлической крышей, которую еще не успели покрасить. Постройку ангара закончили всего лишь неделю назад, для чего пришлось снести забор, отгораживающий бывшую пошивочную мастерскую от специально возведённых неподалеку новеньких двухэтажных бараков для инженерного состава и их семей. До этого почти полгода Сергею вместе с остальными инженерами приходилось ютиться прямо в цехе, разбив часть него на жилые помещения при
