— Сейчас узнаешь, — продолжая улыбаться, ответил Смирнов и подозвал двух стоявших недалеко спецназовцев. — Бросайте свое снаряжение и — за мной.
Несколько спецназовцев вслед за командиром вошли в рыбацкий домик. Внутри было темно, но можно было разглядеть развешанные по бокам тросы, рыбацкую утварь, какие-то ящики. Окна были наполовину разбиты и внутри гулял сильный ветер, поднимая со стола газеты, сталкивая стеклянные бутылки.
— Здесь даже и переночевать толком нельзя — ветром унесет, — пошутил кто-то из бойцов. Но смех закончился, когда Смирнов подошел к стене и нажал на какой-то рычаг. Железная стена начала опускаться и в глаза бойцам ударил яркий свет. Рыбацкая хижина оказалась с секретом — в ней находилось еще одно помещение, в котором, как оказалось через минуту, находилось несколько мощных моторных лодок и рыбацкое барахло.
— Вот это да! — удивился вместе с другими Коробков. — Откуда все это?
— От верблюда, — съязвил Смирнов. — Не надо так плохо думать о нашей армии, прапорщик, — серьезно ответил Смирнов и вошел в открывшееся помещение.
Откровенно говоря, Смирнов сам еле сдержался, чтобы не высказать вслух свое восхищение. Об этом схроне он знал лишь из секретного пакета, но наметанный глаз морского экстремала и знатока различных плавсредств сразу определил, насколько ценные вещи здесь хранятся. Минутный осмотр дал возможность определить Смирнову, что лучшего материала для проведения диверсионной операции не придумать. Это были специальные надувные лодки, изготовлявшиеся в конце восьмидесятых в СССР по специальному заказу. Преимущество их в сравнении с теми, что выпускались для нужд простых смертных, были неоспоримы: непотопляемость их гарантировалась несколькими герметичными отсеками: в случае повреждения одного из них или полного заливания лодки водой лодка оставалось на плаву. Эти лодки были несколько шире и обладали повышенной устойчивостью. Их практически невозможно было перевернуть. Смирнов слышал, что нечто подобное делали на заказ для тогдашних партийных лидеров, однако данные экземпляры были повышенной вместимости и могли поднять на борт до пяти человек и удержать кроме них около двух центнеров груза. Немаловажно было и то, что благодаря портативности и небольшому весу их можно было складывать и помещать в 1–2 сумки. Благодаря небольшой осадке лодку было удобно эксплуатировать в каспийском мелководье. Если встречается на воде препятствие, несложно обнести его силами нескольких человек. Для такой лодки был разработан и специальный двигатель небольшой мощности.
С любопытством, несвойственным военному времени, Смирнов прочитал инструкцию, в которой было указано, что эти плавсредства изготовлены из самых современных материалов — гибких армированных пластиков (ПВХ) и прорезиненной ткани «Хапайлон». Эти прочные, стойкие к проколам материалы не подвержены коррозии, перепадам температур, атмосферному старению. «Хапайлон» — специальная суперизносостойкая ткань, не боялась агрессивных сред — масла, бензина, кислоты и щелочи, что было удобно в работе в районе нефтяных месторождений.
Все стыки надувного баллона лодки усилены наружными и внутренними бинтами. Сиденья и элементы палубного настила были сделаны из водоустойчивой ламинированной фанеры высокой прочности. Легкость сборки и разборки секций настила обеспечивается прочным дюралевым профилем, закрепленным на кромках настила.
Не дожидаясь, когда бойцы перестанут удивляться, Смирнов приказал им вытащить лодки на берег. Кроме того, бойцы получили указание от командира тщательно осмотреть их и полностью накачать, а также приготовить к погрузке снаряжение и ящики с минами. Последние необходимо было уложить в специальный отсек на корме лодок.
Поставив задачу перед частью бойцов, Смирнов вышел из рыбацкого домика и осмотрелся. Прапорщик Коробков уже организовал охранение.
Теперь надо было прикинуть, как добраться до района Гюнешли. Известный еще с советских времен район нефтедобычи в настоящий период был заброшен. По данным разведки, последние в основном российские специалисты ушли оттуда в 1992 году, когда финансирование глубоководного бурения прекратилось. В Азербайджане шла война, поэтому о настоящем финансировании богатейшего месторождения не шло никакой речи. Если смотреть по карте, Гюнешли — это целый район, который вытягивается в виде аппендикса и находится почти на одной широте с Баку. Проблема заключалась в том, что от нефтеносного шельфа до столицы Азербайджана было рукой подать — километров пятьдесят. Все это значительно усложняло задачу — интересующий спецназ ГРУ район мог хорошо охраняться. Кроме того, нужно было хорошо знать лоции этого района (согласно карте он находился как в глубоководной части Каспия, так и на мелководье), а такой информацией Смирнов не владел. Несмотря на то, что вышки, по всей видимости, не эксплуатировались, там можно было встретить и мародеров, а это было нежелательно. Самое главное, что занимало мысли командира спецназа ГРУ — это инструкции, прочитанные в вертолете, согласно которым эта операция должна была быть проведена с полной тщательностью и о ее существовании никто не должен был знать.
Каспия Смирнов не видел никогда, да и морем не считал — так, большим озером, а теперь убедился, что Каспий огромен. Море всегда завораживало Смирнова. И он почувствовал, как холодок прошелся по его спине. Море — было его стихией, его детской мечтой. Когда-то до войны, в прошлой жизни, он бывал на море чуть ли не каждый год — не для того, чтобы просто отдохнуть (он это тоже умел), а для того, чтобы почувствовать мощь стихии, «поспорить» с ней, находясь в легкой лодке далеко от берега. Он любил соль на губах и стойкий загар. Но это море было неприветливым и холодным в эту пору года.
Начало операции прошло как по маслу — две лодки на предельной скорости в восемьдесят километров в час в течение часа не встретили на своем пути ни одного препятствия. Мелкие острова, встречавшиеся на пути также не были заселены. Поэтому Смирнов чувствовал себя уверенно. Восемь спецназовцев были близки к выполнению первой части задания.
Буровые вышки, казавшиеся издалека маленькими точками, росли на глазах и в километре казались целым городом, ощетинившимся лесами труб, всевозможных причудливых конструкций и этажей. Никто из бойцов не мог себе и представить, что нефтяные платформы настолько огромны — это целый город, в котором и разобраться в течение нескольких часов будет невозможно. Впрочем, спецназовцы, проходя интенсивную подготовку в специальных лагерях, получили некоторое представление о нефтяной отрасли и ее особенностях, но это была теоретическая подготовка, теперь на практике нужно было доказать свою компетентность и изворотливость, умение работать в незнакомой ситуации.
Нефтяные вышки — это муравейник, в котором и специалисту разобраться не просто. Огромная платформа, уравновешивающая всю конструкцию, крепилась с помощью свай. На ней располагался жилой модуль, технико-энергетический блок. Второй опорный блок с буровым, технологическим и энергетическим комплексом соединены с первым семидесятиметровым мостом-переходом.
— Где пристанем, командир? — спросил у Смирнова прапорщик Коробков.
— А вон видишь, — Смирнов указал на лестницу, плавно сходящую в море. — Все предусмотрено.
Еще пять минут, и бойцы Смирнова выбирались по лестнице, как по трапу наверх. Двое последних тянули ящики с взрывчаткой и специальным диверсионным оборудованием.
«Нефтяной город» встретил спецназовцев непривычным и безобразным эхом, создаваемым ветром.
— Слушайте меня внимательно, — обратился Смирнов к бойцам. — Наша задача заминировать вышку, для того чтобы она не досталась врагу. Делаем все максимально быстро. У нас мало времени, поэтому давайте без суеты! Вы двое будете наблюдать за морем и небом, — крикнул Смирнов, уже выполняющим приказ спецназовцам. — Вы, Егоров с Огурцовым, — давайте вниз, посмотрите, что там. А вы, — Смирнов указал еще на двух спецназовцев, — берите вот тот ящик!
Спускаться было тяжело. Обледенелые перила и ступеньки были ненадежны. И все-таки, миновав десятки коридоров и лестниц, они были на месте. Это было отдельная комната — насосное отделение. Еще несколько минут назад Смирнов заметил, что вышку покинули несколько лет назад, как будто спасаясь от чего-то. В разных ее местах и кабинетах для персонала валялись вещи. Наверное, здесь похозяйничали
