ужасно знакомой. Руби могла поклясться, что уже видела одинокую огненную косичку и жуткую брошку- шмеля, но не могла вспомнить где.
— Мне нужна Ванда Джонсон.
— О, — хмыкнула продавщица. — Она там.
Поблагодарив, Руби направилась к Ванде.
— Привет! — сказала она с торжествующей улыбкой, означавшей: «Он пригласил меня на свидание!»
— Что ж, давай найдем тебе что-нибудь сказочное для завтрашнего вечера, — улыбнулась в ответ Ванда.
Мимо прошла другая продавщица, недобро покосившись на Ванду.
— Кто это? Такую мину сделала, когда я спросила о тебе…
— Дениза Проктор. Эта сучка кому-то отсосала, чтобы меня отстранили от участия в репортаже Шестого канала о полных моделях.
— Да что ты? Знаешь, я ее где-то видела, — сказала Руби, смутно ощущая, что, хотя она не помнит, где сталкивалась с Денизой, но встреча была не из приятных.
— Не иначе, на черной мессе, — хмыкнула Ванда.
— Я обязательно вспомню, — пообещала Руби, и подруги пошли выбирать наряд.
Объект влечения
Весь день Руби была как на иголках. Ванд а помогла ей выбрать красивый черный брючный костюм от Лафайетт, слишком народный для офиса, но Руби и Престон собирались в ресторан сразу после работы, а переодеваться, выдавая тщательную подготовку, девушке не хотелось.
Днем Руби почти не выходила из кабинета, всячески избегая встречи с Да Сильвой, не представляя, что сказать, если случайно столкнется с ним в коридоре. Перед назначенным часом она собиралась зайти в туалетную комнату поправить прическу и макияж, когда зазвонил телефон.
— Руби Уотерс, — машинально представилась Руби.
— Ну что, готова к свиданию века? — послышался голос Джереми.
— Готовность номер ноль. Я так волнуюсь…
— Не нервничай. Придешь в ресторан — махни две-три порции джина с тоником.
— Хорошая мысль, — похвалила Руби, и в ее голосе прорезалась паника: — Боже мой, Джереми, о чем говорить с Престоном? — о нем, любимом. Спрашивай о семье, работе — люди обожают рассказывать о себе. Если правильно проведешь подачу, тебе вообще не придется говорить: он весь вечер не закроет рта.
— Надеюсь… Я очень боюсь. Он такой красивый… Все будут пялиться и гадать, что такой парень, как он, делает рядом с девахой вроде меня.
— Он намерен переспать с тобой, потому что находит тебя сексуально привлекательной. Какая разница, что подумают другие?
— Все зададутся вопросом: «Что такой красавец делает рядом с толстухой? «У людей это первая мысль при виде подобных парочек.
— Ну и что, если окружающие сочтут тебя подстилкой Престона? Не им же сосать ему член на исходе ночи!
— Джереми! — возмутилась Руби, словно это ей и в голову не приходило.
— Ох, не разыгрывай передо мной мисс Девственность. Я-то знаю, что ты мечтаешь о сексе с Да Сильвой.
Руби покраснела, но нашлась с ответом:
— Может, мне отсосать у него прилюдно, чтобы его не сочли голубым, а меня — толстой подружкой- ширмой?
— Кого волнует чужое мнение? Людей, у которых глаз наметан на гомосексуалистов, не проведешь подобными уловками. Сейчас появилась новая мода — натуралы выдают себя за голубых или розовых.
— Что?!
— Ей-богу, очень популярно, по крайней мере среди женщин.
— Чепуха!
— Что-о?! А Энн Хетч[68]? А Джулия Сайфер[69]?
— При чем тут они?
— Как при чем? Дамочки переходят в «другую команду», отрываются вволю, затем им снова нужен твердый член, и они бросают бедную Эмили или Мелиссу на милость верного вибратора.
— Хм-м, — протянула Руби, размышляя над услышанным. — А почему только женщины?
— Не знаю, но дамы меняют ориентацию как перчатки. Мужчины так не поступают.
— Мы иначе относимся к любви, Джереми. Мужчины готовы переспать со всем, что шевелится. Как для геев, так и для натуралов секс — чисто физический процесс. А для нас гораздо важнее ментальный аспект. Может, некоторые хотят реализовать свои сексуальные потребности с женщиной, если не получается с мужчиной… Черт, да что я знаю…
— Наверное, ты права. Мы, мужчины, зациклены на «дружках» и «кисках»…
— Джереми, обязательно отпускать такие сальности? Я на работе, — возмутилась Руби, словно и не думала полдня о члене Престона и собственной… кхе, собственном теле.
— Но это правда! Если парню требуется «киска», на остальное он не посмотрит.
— И сиськи, — ввернула Руби.
— Что?!
— Для мужчин традиционной ориентации имеют значение еще и большие сиськи.
— Ладно, но натуралов, косящих под геев, — днем с огнем, однако совсем не трудно найти женщину, прикидывающуюся лесбиянкой.
— Джереми, мне уже пора. Давай обсудим лжелесбиянок в другой раз.
— О'кей, мы с Гэри тоже уходим смотреть футбольный матч.
— Вы идете на футбол? Как?! Может, Патти Ла Белль[70] дает сокращенное шоу?
— Очень смешно. Нет, просто Гэри утверждает, что любит футбол, хотя, по-моему, это проявление внутренней зажатости. Ему кажется, что два гея на стадионе не привлекут внимания.
— Стесняется, что ли?
— Да, такая вот ерунда. Не хочет афишировать ориентацию. Нам труднее, чем лесбиянкам, — те свободно ходят по магазинам, обедают вдвоем в ресторане, и никто ни о чем не подозревает. Но если двое мужчин решат вместе пойти куда-либо, кроме футбола, это все равно что написать на лбу: «Я педераст».
— Вот на какие жертвы приходится идти ради обладания красивой задницей, — поддела Руби, крутанулась на стуле и увидела в дверях Престона.
— Делай, что должен, и…
— Джереми, мне надо бежать.
— Что, красавчик пришел?
— Пока. — Руби положила трубку. Престон наверняка слышал фразу насчет красивой задницы. Ох, хоть бы он подошел недавно и не стал свидетелем дискуссии о мнимых лесбиянках и твердых членах…
— Здравствуй. Если ты занята, я приду позже, — произнес Престон, не переступая порог.
— Нет-нет, я уже собралась.
— Я предлагаю посидеть за бокалом вина в моем отеле. Это рядом, через улицу.
— Конечно. — Руби закрыла ноутбук, подхватила сумочку и поднялась со стула, надеясь, что Престон не заметит, как она дрожит. Девушка даже пожалела, что не улизнула из офиса, не дожидаясь свидания.
