обидеть старушку, взяла предложенный листок и, не вникая в смысл, пробежала глазами. Следователь Кайсаров за свои прегрешения понес жестокое наказание.
– Спасибо, Маргарита Львовна, вы очень мне помогли. – Мне хотелось как можно быстрее покинуть эту комнату и говорливую хозяйку, я здесь словно задыхалась.
Разговор этот мне ничего не дал, кроме ощущения того, что я прикоснулась к чему-то нехорошему и омерзительно скользкому. Мне захотелось выпить, алкоголем заглушить неприятные ощущения. Любо в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость и сразу увел меня из комнаты мамы, говоря при этом:
– Продолжим наше пиршество – лазанья с соусом бешамель заждалась нас. Под нее лучше пить кьянти.
На этот раз, не ожидая рекомендаций хозяина, прежде чем отведать блюдо, я почти до дна осушила бокал красного сухого вина. Любо одобрительно улыбнулся и подлил мне вина. От количества выпитого и съеденного у меня слегка закружилась голова, возникло ощущение необыкновенной легкости. Настроение улучшилось. Мне нравилось все – то, что я приехала сюда, сам Питер, хотя я его толком не рассмотрела, его жители, из которых я знала только двоих: таксиста, привезшего меня из аэропорта, и гостеприимного хозяина этого дома. Нет, троих – я же познакомилась с мамой Любо!
Когда Любо заговорил о десерте, я потребовала сделать перерыв. Мы перешли в гостиную на г- образный диванчик, Любо подкатил к нему стеклянный столик на колесиках, весь уставленный всевозможными бутылками. Смеясь, я заявила, что такие передвижные столики – отстой, пережиток прошлого. Мы пили ликер «Бейлис» и курили сигару, одну на двоих. Я всего раз, еще в школе, попыталась начать курить, но сигарету так и не докурила. Вот сигара – совсем другое дело, ее дым мягче, и его не надо вдыхать в легкие, а нужно только ощущать приятный вкус во рту и аромат.
Вместо десерта я потребовала съездить на Гороховую, намереваясь пройти инициацию, подружиться с городом. Любо вызвал личного водителя – у него оказался классный черный джип «Гранд Чероки» с шестилитровым двигателем. Мы прокатились с ветерком по опустевшему вечернему Петербургу; в окошке мелькали, словно нарисованные, разноцветные дома старого города, не задерживаясь в памяти. Немного не доехав до устремившегося золотым шпилем ввысь Адмиралтейства, мы остановились возле шестиэтажного каменного здания и вошли в расположенную по центру фасада арку. На выходе нас встретил каменный мешок прямоугольного двора, стиснутого со всех сторон стенами. Помню, как поднимались по широкой лестнице, как вышли на чердак, а оттуда по узкой лесенке – на «пятачок» и оказались в окружении всевозможных форм и цветов крыш, раскинувшихся во все стороны, как море. Очень много было декоративных башенок, а вдали, подобно скале среди бушующей стихии, вздымались купола Исаакиевского собора. Я радовалась, что-то кричала, загадывала желания.
На обратном пути Любо завез меня в ночное казино со стриптизом. Я ему стала доказывать, что у меня ноги не короче, чем у танцовщиц, которые только своими ногами и могут похвастаться. А я – особенная, так как могу путешествовать во времени. Я ему рассказала прошлогоднюю историю, связанную с Феликсом Проклятым, о том, как случайно стала владелицей уникального анкха. И о том, что совсем недавно побывала в горах Алтая, где сопровождала группу беглых урок, у которых в качестве заложника находился Григорий Метелкин. Любо поддакивал мне, но по его глазам я видела, что он всему этому не верит. Потом я, понимая, что слишком много выпила, потребовала отвезти меня в гостиницу. Любо согласился, но отвез меня к себе домой, отвел в комнату с широкой двуспальной кроватью, сказал, что я могу здесь жить сколько захочу и направился к двери. Дальнейшее смазалось, и я вскоре отключилась, провалившись в сон.
– Боже, зачем мне надо было столько пить? – шепчу я, очнувшись. В комнате темно. – Сейчас ночь?
Я лежу поперек двуспальной кровати, полностью одетая, правда, коротенькая юбка задралась чуть ли не до талии. Это действует на меня подобно удару тока, лихорадочно начинаю вспоминать события, предварявшие мой отход ко сну, и с ужасом понимаю, что НЕ ВСЕ ПОМНЮ. Любо… Любомир Дмитриевич не возвращался после того, как я заснула мертвым сном? Меня начинает подташнивать, и я спешу в ванную. Берусь за ручку двери спальни, дергаю – она не поддается. Меня закрыли? Ужасные подозрения начинают лезть в голову, и без того плохо соображающую. Я – пленница?
Нервно дергаю за ручку двери – добротной, дубовой – и тут замечаю ключ, торчащий в замочной скважине. Поворачиваю его – и я свободна! Выходит, зря я переживаю, возвожу напраслину на гостеприимного хозяина квартиры. Меня стала мучить совесть. Видно, уже действуя «на автомате», из последних сил я закрыла изнутри дверь и заснула. Посмотрела на наручные часики – полшестого утра. Значит, иллюзию ночи создают плотные шторы.
Вспомнила вчерашний вечер и свое поведение, особенно во второй его части, и мне стало стыдно. Вместо того чтобы узнать что-нибудь полезное для поисков Егора, я наговорила Любомиру Дмитриевичу много лишнего. Ах да, он просил называть его Любо! Рассказала ему про анкх и путешествия во времени. Хотя не думаю, что он мою пьяную болтовню принял всерьез.
Переодеваюсь в халатик, тихонько выхожу в коридор и направляюсь в ванную. Контрастный душ приводит меня в чувство. Делать мне здесь больше нечего. Запланированные на сегодня экскурсии отменяю – наказываю себя. Решено – лечу в Улан-Удэ и встречаюсь с приятелями Егора, а там будет видно, как действовать дальше.
Выхожу из ванной и нос к носу сталкиваюсь с Любо – свеженьким, бодреньким, как будто вчера он со мной не пил. Он в спортивном костюме, не скрывающем слегка выпирающее пузико любителя покушать.
– Доброе утро, Иванна! Я думаю заказать на завтрак пиццу. Вот меню с их наименованиями – помоги мне сделать выбор.
«Опять есть!» Воспоминания о том, сколько вчера было съедено, вызывают у меня желудочные колики и отвращение к какой бы то ни было пище.
– Заказывайте… что хочешь, Любо. Мне будет достаточно чашки кофе без сахара и сливок.
– Позавтракать можно и попозже. Сейчас – небольшая обзорная экскурсия, увидишь город при свете дня. Затем перекусим в ирландском пабе – и в Эрмитаж. Там будем, сколько выдержишь, – за один день его невозможно обойти, разве что бегом или на велосипеде.
– У меня другой план – лететь в Улан-Удэ. – У Любо от удивления тут же вытянулось лицо. – Если сможешь доставить меня в аэропорт – хорошо, если занят – не обижусь. Ты и так для меня много сделал.
– Я не знаю твоих планов и не вправе вмешиваться, но, если задержишься здесь на денек, думаю, это ничего не изменит.
– Любо, не обижайся, но я прилетела сюда не ради развлечений. У меня есть проблемы, и их нужно решать. Вчера было здорово и весело. – Лицо Любо засияло от этих слов. – Уверена, что и сегодня было бы не хуже, но мне надо срочно лететь.
– Вначале узнаем, когда рейс на Улан-Удэ, а потом будем строить планы. Может, сегодня его вообще нет.
Любо набрал номер справочной и включил громкую связь, чтобы я могла слышать разговор. Прямого рейса на Улан-Удэ не было, только с пересадкой. Я выбрала промежуточным пунктом Красноярск, оттуда «всего» два часа лета до Улан-Удэ. До ближайшего рейса оставалось мало времени, надо было торопиться, и я забегала, как сумасшедшая, собирая вещи. Любо тяжко вздохнул и молча покорился. Сидя за чашкой черного кофе и с ненавистью поглядывая на сладости, выставленные хозяином на стол не иначе как с намерением меня искусить, я решилась.
– Любо, мне стыдно за вчерашнее, я наговорила кучу глупостей. – Я отвела взгляд.
– Ты имеешь в виду путешествия во времени?
Я кивнула и насторожилась. Какая-то незнакомая интонация появилась в голосе Любо.
– Да, эти фантазии.
– Это не совсем фантазии, – ошарашил меня Любо.
«Что он хочет этим сказать?»
– Когда вчера ты мне об этом рассказывала, в твоем голосе ощущалась убежденность в реальности происшедшего. Я верю, что все это ты пережила, увидела. И все это мне знакомо.
