неожиданно улыбнулся — блаженно, как улыбаются только одному человеку — самому себе, перед глазами появилось и растаяло милое лицо. — Как поверить, что действия и мысли отдельных людей на Земле могут навредить кому-то на другом краю галактики? Или не на другом? Не зря же Потемкин упоминал о ветвящемся хронодендриде? Если прав Эверетт, и Вселенная похожа на древо времен, тогда «небратья» по разуму могут быть рядом, разделенные лишь эфемерной (точнее, n-мерной, а может, вероятностной) перегородкой».
— Постой, Дима! Ты хочешь сказать, что пока мы валялись на полу моей кухни, ты прыгнул на соседнюю ветку древа времен? Прогулялся к какому-то храму и, переполошив монахов, вернулся назад в то же мгновение, из которого исчез?
— Почти так, Дмитрий Степанович, — смущенно пробормотал Дмитрий. — Не спрашивайте меня, как я это сделал, но только прыгнул я прямо в храм в нашей реальности, на нашей ветке, а вернулся на место в тот момент, в котором опасность получить пулю в лоб миновала.
— А почему именно в этот храм? — не унимался профессор.
— Может, потому, что из него прибыл к нам последний стрелок. И, блин, меня там ждали, — прикрывая глаза, он втянул голову в плечи, как бы прислушиваясь к чему-то, замер и неуверенно произнес: — Нет, Юрий Николаевич, не безопасно здесь. Давайте разбегаться! Нехорошие предчувствия у меня.
Медведев удивленно смотрел на Анатолия, который уже стоял у открытой двери кабинета и с нетерпением указывал оставшимся на выход:
— Давайте поживее! Он не ошибается.
Жора и Бейрут долго не размышляли, тут же исчезли за дверью. Задумчивый Пугачев вышел, затем вернулся и встал на пороге, ожидая. Профессор догнал его и подтолкнул к выходу:
— Иди! Я догоню.
Хотелось найти Галину и хотя бы секундочку поговорить. Заглянув в кабинет, в котором он встретил очаровательного следователя в первый раз, он никого не застал. Дежурный на выходе заявил, что Соколова Галина Петровна отбыла в неизвестном направлении.
Выходя из здания, профессор подхватил под руку стоящего в ожидании Пугачева и двинулся к автобусной остановке.
— Ваня, приютишь меня? — преодолевая неловкость, спросил он Пугачева. — Впервые в жизни не хочу идти домой.
— Без проблем! — обрадованно согласился тот. Похоже, ему не меньше профессора не хотелось оставаться одному.
Переполненный автобус отъезжал от остановки, громко чихая клубами черного густого дыма, когда вечернюю темноту озарила яркая огненная вспышка. Грохот взрыва догнал машину и растворился в шуме мотора и визге буксующих на свежевыпавшем снегу колес.
— Опять зажравшиеся буржуи фейерверки запускают, — прошипела одинокая старушка, тыча высохшим пальцем за спину профессора.
«Интересно, чего испугался Потемкин?» — подумал он, глядя на уставшую от жизни бабушку. Он не мог заметить яркие всполохи, озарявшие вечерний небосклон за его спиной, а когда повернулся, огненный фейерверк и языки пламени исчезли за верхушками деревьев. Лишь едва заметные красные блики играли в вышине. Профессор всмотрелся в мерцающую темноту и вздрогнул от недоброго предчувствия.
Глава семнадцатая
НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Ощущение опасности, появившееся в отделении милиции, не проходило, как Дмитрий ни старался успокоить себя. Уговоры и убеждения натыкались на неприступную стену первобытного инстинкта самосохранения и осыпались, заставляя вновь и вновь прислушиваться к пугающему чувству.
Тело изменялось, создавая новые, пока еще непонятные связи в мозгу. Расширялась грудная клетка — увеличивался объем легких. Перестраивалась сетчатка глаза — он стал видеть запах! Он чувствовал свет, слышал гудящие потоки тепла, ощущал волнистую поверхность радиоволн и непривычный рельеф множества тех волн, которым люди просто еще не придумали названия. Он играл со своими органами чувств, когда, после очередной попытки заснуть, вдруг услышал голос Тромба.
— Цербер, оставь его в покое! Он еще может нам пригодиться!
Дмитрий мгновенно переключил внимание внутрь себя. Забывая о пугающем предчувствии и изменившемся восприятии, он нырнул в собственное сознание. Огляделся, замечая обломки громадных камней на месте пещеры, обуглившиеся останки непонятных существ, какие-то кости. Все это валялось вокруг, безобразно топорщась и вытаскивая из памяти самые неприятные ассоциации.
Закованный в сияющую броню, широкоплечий боец шагнул навстречу.
— Ну, здравствуй, партнер!
Дмитрий пожал крепкую руку и непроизвольно ойкнул: утюг потрогал, а не поздоровался. Давит, аж кости хрустят — пресс да и только.
— Это вирус, который едва не уничтожил нас с Цербером и который рано или поздно сожрал бы и тебя. Может быть, через двадцать лет. А может, через сто, — Тромб махнул рукой в сторону резвящегося неподалеку пса, — его остатки, если быть точным.
Цербер гонял между камней повизгивающее существо, при взгляде на которое Дмитрий с трудом сдержал рвотные позывы. Более безобразное зрелище трудно было представить. Периодически вспухающая желеобразная масса выбрасывала во все стороны извивающиеся щупальца и тут же сжималась в комок под мощными ударами веселого пса. Щупальца обхватывали все, что попадалось им на пути; лопались, рассыпаясь на более мелкие отростки; превращались в тошнотворную бурую сеть кровеносных сосудов.
Цербер разинул пасть, всем своим видом показывая зрителям, что готов проглотить сжавшееся от страха существо, но в этот момент Тромб наигранно гневно закричал:
— Не смей этого делать, гадкая собака!
Пес потешно повел правым ухом в сторону Тромба, повернулся и обиженно посмотрел в глаза. После чего, как ни в чем не бывало, громко клацнул зубами и покатил кошмарное существо дальше.
Игра эта нравилась обоим — резвящемуся псу и его могучему хозяину. Не нравилась она, похоже, одному безобразному, видоизменяющемуся вирусу.
— Тебя послушать, так можно подумать, что я смертельно болен, — недовольно пробурчал Дмитрий.
— Точнее не скажешь: смертельно болен! — громыхнул Тромб. — И не ты один. Больны вы все! Все люди без исключения! Вернее, исключение теперь есть.
Дмитрий выбрал самый большой плоский камень и уселся на него, закинув ногу на ногу.
— И кто же этот счастливчик? — поинтересовался он.
— Ты, напарник! — Тромб улыбался. — По крайней мере, я знаю только одного.
— А как же этот? — Димка махнул рукой в сторону тошнотворного существа.
— Этот? — Тромб скривился. — Жалкое подобие вируса, огрызок, слепок, необходимый для изучения.
— Неужели такая же тварь сидит в голове каждого человека? — удивленно прошептал Дмитрий.
— Мы уже обсуждали это явление. Чудовище, которое ты видишь, — улыбнулся боец, — это лишь образ, придуманный твоим мозгом. Так удобнее твоему рассудку. На самом деле вирус находится не в голове и выглядит совсем не так, точнее, он, быть может, и вовсе никак не выглядит. Он больше похож на код, записанный в ваши ДНК.
Дмитрий, закусив губу, задумчиво рассматривал бойца. Тот покачал головой, и на мгновенье Потемкину показалось, что он снисходительно улыбается, как если бы радовался тому, что человек может
