жалкими двумя ливрами в кармане, возвращался с таким состоянием, о котором и мечтать не мог ни один из местных богачей. Замку, в котором по-прежнему обитала матушка Леона, будет возвращена былая слава, он превратится в дом, достойный Элизы и их будущих детей. Король настаивал на том, чтобы Леон вернулся ко двору, однако Леон не имел такого намерения. Он был по горло сыт придворной жизнью с ее легкими нравами и зловещими интригами. Он желал только одного: управлять своими южными владениями и воспитывать своих сыновей в сельской местности, которую так любил. В краю, пахнущем вином и чесноком, а не тошнотворно сладкими духами Парижа и Версаля.
Мариетта, пребывая в счастливом неведении о ходе его мыслей, скакала рядом с ним на своей лошади мимо полей, на которых трудились местные крестьяне; далее они миновали деревню, наполненную звонкими голосами играющих ребятишек. Женщины с любопытством поглядывали на босые ноги Мариетты и на богатую одежду и отделанные кружевом сапоги Леона. Не оставляя при этом свою пряжу, они явно судачили насчет проезжих.
— Вы проголодались? — спросил Леон, когда черепичные крыши и пыльные деревенские улицы остались позади.
— Да, — ответила Мариетта.
Хлеб и сыр пришлись весьма кстати, но они лишь обострили ее аппетит. Мариетта с надеждой посмотрела на седельную сумку Леона, и тот не удержался от усмешки. Сама по себе Мариетта была вполне привлекательным багажом, не ее вина, что она доставляла Леону немало хлопот.
— У меня с собой больше ничего нет, — сказал он. — Мы скоро приедем в Тулузу и получим приличный обед.
Песчаная дорога тянулась между полями золотисто-желтой кукурузы, и наконец на горизонте возникли башни и колокольни Тулузы, мерцающие в солнечном свете под ясным голубым небом.
Спустя благословенно короткий промежуток времени они уже въезжали в главные городские ворота и сразу очутились в шумном беспорядке базарного дня. Деревенские жители из дальних мест собрались сюда, чтобы продать плоды своего труда. На узких, мощенных булыжником улицах толпились окрестные фермеры и нагруженные тяжелыми корзинами вьючные ослы. Леон с трудом проложил путь к постоялому двору между повозками и телегами, овцами и коровами. Конюх, заметивший синяки и царапины на ногах Мариетты, а также грязный подол ее платья, с живейшим любопытством наблюдал за тем, как Леон помогает ей спешиться с коня. Мариетта обратила внимание на эти взгляды и поплотнее закуталась в плащ, чтобы не привлекать внимание посторонних к своему изорванному лифу.
Хозяин поставил перед ними на стол две кружки пива с шапкой пены, жаркое из баранины и тарелки с кукурузными зернами и капустой, от которых поднимался аппетитный пар. Мариетта с жадностью набросилась на еду. Что касается Леона, то настроение у него заметно улучшилось, когда он хлебнул глоток-другой крепкого пива.
— Вы знаете обо мне все, — заговорила Мариетта, опустошив тарелку. — Мое имя, откуда я родом — словом, все. А я не знаю о вас ничего. Даже… — Тут она немного смутилась, потом договорила: — Даже вашего имени.
— Это легко поправимо, — отвечал Леон, утоливший голод и жажду. — Мое имя Леон де Вильнев. Последние шесть лет я провел попеременно то сражаясь в войсках за короля Людовика, то служа ему при дворе.
— В Версале? — спросила Мариетта, широко раскрыв от удивления глаза.
Леон кивнул.
— Теперь я направляюсь к себе домой в Шатонне.
— А в Шатонне есть кружевницы? — робко задала вопрос Мариетта.
— К сожалению, нет, — отвечал он, припомнив долгие поездки, которые ему приходилось совершать ради того, чтобы приобрести наилучшие кружева для платьев Элизы.
— Значит, мы направляемся в Шатонне?
— Это значит, что я направляюсь в Шатонне, — поправил он.
Мариетта побледнела.
— Но я считала, что я еду с вами.
— Да, вместе со мной уезжаете из Эвре, — признал Леон, принимаясь за яблочный пирог. — Я оставлю вам лошадь и снабжу вас деньгами перед тем, как мы расстанемся.
— Не нужны мне ваши деньги! — прошипела Мариетта. — Я думала, что мы… — Она запнулась и густо покраснела.
— Я еду в Шатонне, чтобы вступить в брак, — достаточно резко заявил Леон.
Мариетта ошеломленно уставилась на него:
— В таком случае вам не следовало обращаться со мной как с распутной девкой!
— Господи помилуй, да ведь я всего лишь поцеловал вас! — возмущенно возразил Леон.
Тарелка с пирогом полетела ему в лицо.
— Ад и все дьяволы! — утратив всякую выдержку, заорал Леон и схватил Мариетту за руку, в то время как с его перемазанной пирогом физиономии шлепались ему на камзол куски начинки. — Не стоило избавлять тебя от костра!
Мариетта вцепилась ногтями ему в лицо, а хозяин постоялого двора прибежал на шум как раз в то время, когда Леон, силой уложив Мариетту поперек своего колена, награждал ее увесистыми шлепками. Хозяин заулыбался и, скрестив руки на груди, наблюдал за экзекуцией в полное свое удовольствие. Девчонка, без сомнения, заслужила взбучку. Она привела в плачевное состояние камзол своего спутника, употребив для этого не что иное, как яблочный пирог, и до крови исцарапала ему лицо.
— Вот тебе, — прорычал Леон, нанося очередной удар, — за то, что мне пришлось продираться сквозь заросли, чтобы вытащить тебя из них! А это… — рука его снова поднялась и опустилась под пронзительный вопль, — за то, что мне пришлось загнать свою лошадь до полусмерти! А это!.. — Тут хозяин постоялого двора даже вздрогнул и поморщился. — За то, что меня чуть не задушил поганый охотник за ведьмами!
Леон отпустил Мариетту так резко и неожиданно, что она упала на пол, предоставив хозяину удовольствие взглянуть на ее длинные ноги и пышную грудь. Вскочив с пола, Мариетта ухватила кружку, полную пива, и выплеснула все пиво Леону в лицо, после чего кинулась к двери и выбежала на улицу.
— Черт побери! — выругался Леон, вытирая глаза от пивной пены.
Хозяин постоялого двора усмехнулся:
— Думаю, вам лучше избавиться от нее. Такой цвет волос, как у нее, всегда говорит о дрянном нраве.
Леон горячо согласился с этим замечанием, и хозяин принес еще одну кружку пива.
Леон, как сумел, очистил камзол от пирога и продолжил обед.
Мариетта оставила в комнате его плащ, а это значит, она разгуливает по улицам полуголой, выставляя напоказ кому угодно соблазны своего тела.
Леон усмехнулся.
Надо быть настоящим храбрецом, чтобы посягнуть на нее. Настоящая шлюха!
Впрочем, она даже не понимает значение этого слова.
Леону впервые пришло в голову, что Мариетта скорее всего девственница, и он передернул плечами. Его это не касается. От Мариетты лучше избавиться — она чересчур беспокойная спутница для человека, который собирается вступить в брак.
Хозяин поставил перед ним еще одну кружку с пивом и поспешил к двери, в которую уже с шумом входила еще одна группа гостей.
Было весьма сомнительно, что Леон узнал бы лицо этого человека при свете дня, однако огромный алмаз на одном из пальцев руки был узнаваем безошибочно.
— Подайте еду и выпивку, да поживей, — обратился к хозяину обладатель перстня, после чего заговорил с одним из своих спутников: — Она, конечно, здесь. Это самый ближайший город. Мы схватим ее еще до полуночи.
У него было красивое лицо. Светлые волосы тщательно причесаны, усы и острая бородка аккуратно подстрижены. Голубые глаза холодны как сталь.
Леон оставил нетронутым свое пиво и быстрым шагом вышел во двор.
— Месье даже не закончил обед, — донеслись до него слова слуги, но Леон не обернулся.
