обстоятельствах — каждый раз, когда об этом заходила речь, щёки и уши Хомяка начинали пылать. Поскольку у послесветов нет ни плоти, ни крови, то нужно воистину очень сильно застыдиться, чтобы смутное воспоминание о крови окрасило твоё лицо в малиновый цвет.
— Я сказал — возьмём столько, сколько сумеем унести, — отрезал Милос. — Жадность ещё никого не доводила до добра.
Они отправились, когда спустились сумерки. Возможно, у Милоса разыгралось воображение, а может быть, его обуревали дурные предчувствия, но у него появилось неприятное ощущение, будто за ними наблюдают.
Глава 3
Джикс в теле ягуара проследил за таинственным поездом от самого Мемфиса до Оклахомы, идя по едва заметному запаху сверхъестественного. Само собой, то, что он называл запахом, конечно, им не являлось; это, скорее, было необъяснимое ощущение, заставляющее мех ягуара вставать дыбом без всякой видимой причины. Но несмотря на всю изощрённость звериных органов чувств, заглянуть в Междумир гигантская кошка не могла. Поэтому когда Джикс почувствовал, что близок к цели, он «прогулял» своего хозяина в общественный парк прямо средь бела дня, позволил службе по надзору за дикими животными поймать ягуара и только потом покинул его тело. Теперь он вернулся в Междумир и снова стал самим собой; однако Джикс так много перенял от своих кошачьих носителей, что даже будучи послесветом, сохранял многие кошачьи черты — такие, например, как ловкость и способность подкрадываться незаметно. Он так долго вселялся в кошек, что и сам стал походить на кошку. Хотя он носил всё те же потрёпанные джинсы, в которых перешёл в Междумир, но рубашки на нём в ту роковую ночь не было; и теперь его мускулистая грудь приобрела бархатистый, отдающий оранжевым блеск, что весьма напоминало гладкий мех ягуара. На ней даже начали проявляться тёмные пятна! Обычные человеческие клыки, постепенно удлиняясь, стали напоминать кошачьи, а уши уменьшились, заострились и переместились повыше. Для пятнадцатилетнего юноши Джикс был маловат ростом (по крайней мере, согласно северо- американским стандартам), но при этом не казался моложе своих лет, поскольку был хорошо сложён, а серьёзное выражение лица сразу убивало всяческую охоту шутить с этим парнем.
Джикс нашёл поезд-призрак поблизости от южной окраины Оклахома-сити. Состав не двигался — на пути стояло препятствие. Джикс не осмелился приблизиться к поезду в открытую, потому что к передку паровоза был привязан демон. Кто знает, на что эта тварь способна? Джикс предпочёл остаться в стороне — наблюдать и ждать.
На закате команда скинджекеров покинула поезд. Джикс догадался, что это скинджекеры, по их манере двигаться: они ступали слишком твёрдо, не обращая внимания на то, что земля грозила поглотить их; шли с наглой самоуверенностью существ из плоти и крови, хотя на самом деле плоти-то и не было. Сам Джикс ходил точно так же — ведь до ближайшего живого, бьющегося сердца, как правило, можно дотянуться рукой; какая-нибудь тушка найдётся по близости при любых обстоятельствах.
Четырьмя скинджекерами предводительствовал высокий парень лет пятнадцати или шестнадцати — остальные называли его Милосом. Ещё там была пренеприятного вида девица с всклокоченными космами, парень в футбольной форме и ещё один мальчишка — тощий и вертлявый — тот всё время болтал, умудряясь при этом ничего не сказать. Джикс знал их язык. В своё время он насобачился в английском, потому что при жизни ему пришлось зарабатывать, продавая американским туристам сувениры в Канкуне[3]. Успех торговли зависел от того, насколько хорошо он мог общаться с покупателями, и Джикс научился бегло разговаривать. Несмотря на отличное знание разговорного английского, ему мало что удалось почерпнуть из отрывочных фраз этой четвёрки.
Неужели это те самые скинджекеры, что взорвали мост? Чтобы убедиться в этом, ему необходимо пошпионить за ними; но как только они вселятся в чужие тела — пиши пропало, тогда за ними не уследить. Разве что он в это время облачится в тело, обладающее более совершенными органами чувств...
Достигнув шоссе, вся тёплая компания дружно впрыгнула в четверых человек, сидящих в проезжающем мимо кадиллаке, и укатила в сторону Оклахома-сити.
Вот тогда-то Джикс и решил, что пора наведаться в местный зоопарк.
Найти здесь подходящую кошку было легче, чем в джунглях: все великолепные хищники размещались в зловонных клетках в центральном вольере. К счастью, открыть клетку для скинджекера — пара пустяков.
Поскольку в зоопарке Оклахома-сити ягуара не нашлось, а время было дорого, Джикс вселился в пантеру — зверя с угольно-чёрным мехом, в лунном свете отливающим синевой. Отличный камуфляж для похода по ночному городу. Джикс ненадолго вошёл в тело смотрителя — ровно на столько, чтобы отпереть вольер — но оставил при этом ворота притворёнными. Вселившись в пантеру, он толкнул ворота лапами. Было что-то необычайно притягательное в том, чтобы делать это именно в кошачьем обличье. Честнее, что ли. Больше похоже на настоящий побег дикого животного.
В зоопарке царил покой, и ни один из ночных сторожей не догадался, что опасный хищник разгуливает на свободе. Сторожа больше беспокоились по поводу мальчишек с баллончиками краски, чем думали о вверенных им животных. Кого-кого, а сторожей всегда было легко избежать.
Вот так, незримый в ночи, крадучись из тени в тень, он выслеживал свою добычу. Сейчас у него была отличная путеводная нить — запах. Запах человека, в которого вселился чужой дух, очень силён, по нему так же легко идти, как и по кровавому следу раненого оленя. Это запах озона и нервного пота. Запах мокрой молнии.
Джикс легко улавливал его среди множества других ароматов, насыщающих воздух большого города. Здесь, в многолюдном центре, трудно было оставаться невидимым, но для Джикса трудности составляли самый вкус жизни; к тому же, поскольку горожанам и в голову не приходило высматривать прячущуюся в густых тенях пантеру, он без особых сложностей пробирался по улицам незамеченным.
Запах вёл его в район, где и после наступления темноты жизнь била ключом — здесь, на главном проспекте города, теснились всевозможные кафе и клубы. Джикс окинул улицу взглядом, выискивая плохо освещённые проулки и подворотни, в которых он мог бы затаиться, а затем, мягко переступая лапами, пошёл туда, куда звал его запах.
Но тут произошло нечто неожиданное. Нечто ужасное.
Джикс почувствовал удар ещё до того, как услышал — он сначала унюхал его, и лишь потом увидел разлетающиеся осколки стекла. Кадиллак, в котором сидели скинджекеры, въехал прямо в стеклянную стену одного из ресторанов.
Забыв про осторожность, Джикс кинулся к месту происшествия.
Стены у ресторана больше не было. Кругом царила паника. Метались живые, стонали раненые... Мёртвые молчали. Хотя связь Джикса с миром живых не была такой уж тесной, при этом зрелище на него нахлынула волна боли и скорби; он инстинктивно понял, что происшествие вовсе не было случайным — аварию подстроили намеренно! Эти скинджекеры с востока оказались ангелами смерти; они проникали в живую плоть и выскальзывали из неё, когда и как им хотелось, оставляя после себя хаос и разрушение. Джикс смотрел на эту картину, словно заворожённый. Сердце его, такое ровное и спокойное во время преследования, теперь, охваченное ужасом, стучало в бешеном ритме.
Он вспрыгнул на капот кадиллака и вгляделся внутрь машины сквозь паутину трещин в ветровом стекле. Воздушные подушки и ремни безопасности спасли жизнь пассажирам и водителю, которые теперь пребывали в таких же панике и ошеломлении, что и все остальные, из чего следовало, что скинджекеры покинули своих хозяев. Они разбили автомобиль, после чего испарились.
И где же они теперь?
Джикс больше не ощущал их запаха, а это значило, что они не сидят в чужих телах. Вернулись в Междумир и, возможно, стоят теперь рядом с ним — пока юноша находился в теле пантеры, видеть их он не мог.
— О боже! Это что — тигр, что ли? — закричал кто-то. Джикс обернулся и угрожающе зарычал,
