Его губы дрогнули.
— Да, несомненно.
Кстати, о крови… Влад обещал не кусать меня, когда мы впервые встретились с ним, но это было еще тогда, когда мы придерживались с ним профессиональных отношений. Но мы больше не придерживались их, поэтому справедливости ради, я не ожидала, что он придержит свои клыки при себе. В конце концов, как я могу принять вампира в качестве любовника, а затем просить его игнорировать саму свою природу, в тоже время, выпивая его кровь один раз в неделю?
Влад услышал кружившиеся в моей голове мысли, но ничего не сказал. Я встретилась с ним взглядом, и в четком решении, откинула волосы со своего горла в немом приглашении.
Его губы медленно растянулись в улыбке, заставляя меня моргнуть от столь довольного выражения лица, которое, как правило, наблюдается на лицах львов, прежде чем они погружали свои клыки в газель. Он наклонился, целую мою шею, так горячо и чувственно, и в тоже время страшно, несмотря на мое решение. Затем его язык лизнул меня, кружась по бьющемуся пульсу с преднамеренной неторопливостью. Наконец, он подарил ему долгий поцелуй с кратко пощекотавшими зубами, после чего он откинулся назад.
— Не сегодня, но очень скоро. И когда я буду это делать, ты будет жаждать моего укуса также как и моего поцелуя.
Я оттолкнула его и села.
— У тебя есть душ в этой комнате, не так ли?
— Конечно, — его взгляд скользнул по мне с разгорающимся желанием, и когда он улыбнулся, его зубы заблестели. — И он достаточно большой для нас обоих.
Глава 24
Я проснулась одна, лежа в постели Влада. Все окна были закрыты шторами, блокируя солнечный свет. Свечи тоже уже больше не горели, но камин все еще тлел, обеспечивая достаточно освещения, чтобы я не натыкалась на любую мебель по дороге к своей спальне.
Я встала с постели, вспоминая ощущение вокруг меня. Как я узнала вчера вечером, его кровать была на возвышении, захват Влада стал единственным, что удержало меня от падения после того, как моя нога провалилась в воздухе, а не приземлилась на пол. Затем я нашла одежду, которую он снял с меня, после долгого эротичного душа, и надела ее, спеша из его комнаты. У Влада была потрясающая черная ванная и мраморная душевая, в которой можно было поместить четыре таких заполненных ванн, и тогда в нем можно было бы плавать, но у него, увы, не было туалета. Оглянувшись назад, это было вполне логично. Вампиру ведь он не был нужен.
Я пересекла зону отдыха, направляясь в свою комнату, поскольку мне не очень-то хотелось столкнуться с кем-нибудь в коридоре. Хоть, все в доме, вероятно, уже знали, что я провела ночь с Владом, это еще не значит, что мне хотелось бы, чтобы меня увидели в его комнате без ничего, кроме его одежды. После того, как я, наконец, облегчила долгосрочно отказываемый мочевой пузырь, я посмотрела на свою ванну с тоской. Растянуться в ней было бы не плохо для моей затянувшейся боли в некоторых областях, но портретист мог прибыть еще ночью, так что пришлось обойтись лишь быстрым душем. Через полчаса я спустилась на первый этаж и заглянула в столовую. Пусто. Я могла бы начать искать в других комнатах этого огромного дома, или же воспользоваться намного более быстрым способом.
— Привет, — выкрикнула я. — Мне нужно кое-что спросить.
Прежде чем я успела сосчитать до трех, появился безукоризненно одетый негр, его лысые маслено- гладкие и крупные мышцы выпячивались из-под его бежевого костюма.
— Шрапнель, — сказала я, узнав его с той ночи в Тампе. Он поклонился, что мне показалось странным. Обычно лишь Влад получал оваций, а не я.
— Чем я могу вам помочь?
Я воспротивилась желанию сделать ему комплимент о его довольно закрытом саде.
— Ты не знаешь, Максим уже вернулся с портретистом?
— Он приехал с ней час назад.
— И где они? — подтолкнула я его.
Его выражение лица скрылось под вежливой маской.
— Я дам знать Владу, что вы уже проснулись.
— Он в курсе, — заявил культурный голос через всю комнату.
Я повернулась, моя обида от уклончивости Шрапнеля исчезла, когда я увидела шагающего ко мне Влада. Его темно-красная рубашка была ярким контрастом с его черным пиджаком и брюками. Оба цвета подчеркивали его изумрудно-медные глаза, но, как обычно, его лицо, шея и руки были закрыты. Остальная его часть была покрыта элегантного покроя одеждой, одновременно украшая и скрывая его стройное мускулистое тело.
Тело, которое мне так нравилось изучать и наслаждаться им. Теперь мне уже не хотелось, чтобы портретист приезжал.
Лукавая улыбка, сверкнувшая на губах Влада, ясно говорила мне, что он слышал мои мысли, и они ему понравились. Затем он притянул меня поближе, запутываясь одной рукой в моих волосах, а другой, поглаживая меня по спине.
— Доброе утро, — прошептал он, прежде чем его губы сомкнулись на моих.
Я думала, что он не станет делать этого перед своими людьми. Очевидно, я была не права. К тому времени как он поднял голову, мой пульс уже участился в три раза, а мое тело, казалось, потеплело. Я также скользнула своими руками к его шее, не задумываясь, что сейчас на его плечах лежала моя правая рука. Неделю назад я бы ни за что не забыла бы о том, что вступила с кем-то в контакт. Теперь же, казалось, Влад был столь хорош на ощупь, что мне даже не приходило в голову не делать этого.
— И тебе доброе утро, — сказала я хрипло.
Он подарил мне еще один, более короткий, поцелуй, прежде чем отпустил меня. Затем он взглянул через мое плечо.
— Шрапнель, да будет тебе известно, что отныне никому не требуется моего разрешения, чтобы сообщить Лейле, где я, или же, где находится кто-либо другой. Если у нее появится вопрос, отвечайте на него.
Я повернулась вовремя, чтобы увидеть взгляд Шрапнеля, сначала на Влада, потом на меня. Затем он ушел, исчезая в одной из множества комнат в доме.
— Только не говори мне, что переспав с тобой, мне автоматически приписывается статус поклонов, — сказала я с неудобством.
Хихиканье Влада было более чем достаточно для подтверждения моих подозрений.
— Правда? — выдавила я.
Его руки скользнули по моей талии, когда он наклонился, смотря на меня изумрудно-медной глубиной своих глаз.
— Конечно же, мой народ теперь будет относиться к тебе с большим уважением. Я ведь говорил тебе, у меня было очень мало любовниц. К тому же лишь с тобой одной я разделил свою постель, и ты первая, спящая в комнате, прилегающей к моей.
Я не знала, что и сказать. Крошечная часть меня, думала, что это шовинизм, раз Влад занимался сексом с другими женщинами, но не считал их достойными, чтобы разделить с ними постель, или же ближайшую к нему комнату. Однако, это заставило трепетать мое сердце и от этого внезапного ощущения, мне пришлось с боем вталкивать в себя воздух.
Но, возможно, у него была и другая причина. Практическая. Влад, возможно, не хотел, чтобы я пережила образы его с другими женщинами, если бы вдруг коснулась неправильного предмета в одной из
