технологии.
Наконец, Intel придётся определиться, продолжать ли заниматься адаптацией программного обеспечения для операционной системы Android: всё-таки Atom — это x86-совместимый CISC-процессор, а для «андроида» родная среда — это ARM. Именно поэтому на «интелофоны» Android устанавливается в несколько модифицированном виде через своего рода программный «хак», и именно потому на таких аппаратах могут запускаться далеко не все «андроидные» приложения, ведь некоторые из них используют архитектурные особенности ARM-процессоров.
Перспективы создания какой-то своей ОС сомнительны: уже сегодня разработчикам ПО приходится выпускать разные версии как минимум для iOS и Android, и вряд ли появление какого-то третьего игрока способно их воодушевить. Возможно, подойдёт какая-то мобильная версия Windows 8? Впрочем, в Android 4.0 Ice Cream Sandwich уже появилась встроенная поддержка x86, так что речь может идти лишь о модификации конкретных приложений под платформу Atom.
Так или иначе, вторую попытку Intel выйти на рынок смартфонов уже можно считать значительно более удачной, чем первую.
Колумнисты
Василий Щепетнёв: Автоматическое письмо
Читающие люди вряд ли забыли роман Артура Конан-Дойля «Затерянный мир», опубликованный ровно век тому назад. Книга производит впечатление незабываемое, особенно если она попала в руки в возрасте двенадцати — пятнадцати лет. Люди, чтением пренебрегающие, вероятно, видели какую-либо киноверсию романа. Профессор Челленджер, лорд Джон Рокстон, журналист Мэлоун — что не персонаж, то тип. Впрочем, академик Обручев утверждал, что роман плох, и он, хоть и читал его дважды (!), даже названия не помнит. Наверное, лукавил.
Другие произведения о профессоре Челленджере и его друзьях известны меньше, хотя «Отравленный пояс», «Дезинтегратор Немора» и «Когда вскрикнула Земля» публиковались в советские времена. Всё-таки и книжки потоньше, и приключений поменьше. Но среди гваздевских любителей фантастики ходили слухи, что есть толстый роман «Страна Туманов», где тоже действуют прежние герои. Только запрещена она в СССР почему-то.
Что за страна, почему туманов? Воображение рисовало картины новых подвигов и приключений в окружении гейзеров, саблезубых тигров и людей льда.
Когда уже в девяностые годы книга попала мне в руки, настрой был уже не тот. Не двенадцать лет и даже не пятнадцать. Книга, действительно, оказалась толстой. Я начал читать — и отложил. Через пару дней продолжил — и опять отложил. Потому что в романе речь шла о спиритах и спиритизме. Журналист Мэлоун с дочерью профессора Челленджера ходят по явочным квартирам и присутствуют на сеансах связи с потусторонним миром. Получилось вроде сборника протоколов заседаний. Скучно. Воспитанный в духе научного атеизма и диалектического материализма, принять идею о том, что сверхсущества общаются с нами путём раскачиванию стола или таинственного стука («уважаемые товарищи учёные, у меня в подвале стук, объясните причину»), я не мог. Глупо, казалось мне. А ещё я был знаком с пьесой другого писателя, Льва Толстого, «Плоды просвещения». Там образованные господа тоже проводят спиритический сеанс, и механика сеанса описана в подробности.
'Страну Туманов' я дочитал и стал раздумывать: вот Лев Толстой в девятнадцатом веке, точнее, в тысяча восемьсот девяностом году, оккультизм высмеивает, а Конан-Дойль в тысяча девятьсот двадцать шестом году явно защищает и пропагандирует. Сколько научных открытий совершено за эти годы, колоссальный технический прогресс налицо, а тут — духи, столоверчение... И ведь Конан-Дойль — человек образованный, врач, и ум у него острейший, а вот же тебе...
Или возьмём двух Аксаковых. Первый, Сергей Тимофеевич, к мистицизму относился крайне настороженно. «Я боюсь, как огня, мистицизма, а мне кажется, он как-то проглядывает у вас...» — пишет он семнадцатого апреля одна тысяча восемьсот сорок четвёртого года Гоголю.
А его племянник, Александр Николаевич Аксаков, живший полвека спустя, был страстным сторонником спиритизма и считал, что наука вскоре признает спиритизм и станет служить спиритизму.
Или уж пример козырной: великий учёный Дмитрий Иванович Менделеев расценивал спиритические сеансы как обман, играющий на суеверии. Расценивал не умозрительно, а после ряда опытов, поставленных во время сеансов, даваемых как местными, так и заезжими спиритами. В то же время другой великий химик, Александр Михайлович Бутлеров, был сторонником спиритизма, вернее, спиритуализма — учения более научного, нежели спиритизм. Свою статью «Кое-что о медиумизме» Бутлеров публикует спустя восемь лет после разоблачительных выводов Менделеева.
Можно вспомнить и о заигрывании с мистицизмом Луначарского, ставшего в ленинском правительстве наркомом просвещения (!). Можно...
Но хватит. Ясно, что ни образование, ни просвещение, ни окружение не являются гарантией того, что человек будет воспринимать мир исключительно рационально. Сапиенсы-то мы сапиенсы, но обмануть нас ничего не стоит. Вернее, как раз стоит — для нас. Обманули — и мы опять без копейки. Прошедшие в университетах курс политэкономии, несём заработанные тяжким трудом денежки в заведение, обещающее семьдесят процентов прибыли в месяц, считая, что: а) это возможно экономически и б) что это заведение
