сатрапам команду: «Фас!». Вменили своему ставленнику новому губернатору невской столицы Владимиру Яковлеву начать прокурорское издевательство. Все так. Все — правда. На то Е.Б.Н. и первый всенародно и демократически избранный президент новой свободной Рос-сии, чтобы другие демократы не высовывались. И не пытались прыгнуть выше установленной Кремлем планки. В этом — уязвимость первого президента России. Не в силах переварить весь масштаб власти, который затребовал и конституционно утвердил он сам, отдал ее на откуп всевозможным кремлевским квартирантам. Хотя я уже об этом рассказывал. А даже можно предположить, что и Путина «высмотрел» под пост второго президента России не Борис Ельцин, а например, Павел Бородин, бывший в то время управляющим делами кремлевской Администрации. Путина после Питера определили именно к «Пал Палычу», и тот «поступательно» вводил «новичка» Путина в коридоры большой власти. Но ведь кто-то предложил Путина тому же Пал Палычу, которого не упрекнешь в излишнем интересе к политике. Почему мы исключаем предположение, которое могут подбросить демократы-интеллектуалы первой волны. Дескать, все было не так. И Путин, следуя своей «вечной» профессии (как в самой «конторе» говорят, «бывших чекистов не бывает»), был внедрен Кремлем в лагерь А. А. Собчака. Профессионально внедрился в него, обеспечил проигрыш «патрона» на выборах, и, в благодарность за это получил приличную должность в президентской Администрации.
Но мы, кажется, увлеклись фантазиями и уже сочиняем некий детектив о коварстве Бориса Ельцина, которого у него не было и в помине.
Удел Путина — бродить между развалин социализма и вырытыми котлованами, разбросанными тут и там неприспособленными и невостребованными стройматериалами на громадном приватизированном пространстве, работающем в сотую долю своих непостроенных мощностей. А по сути, и там, и тут развалины: с одной стороны, разрушенного, с другой — невостребованного, так как проект оказался непригодным для нашего сверхконтинентального климата и сверхкрутого предпринимательского сообщества.
Американская мечта не выдержала испытания российским менталитетом.
Чем раздражены наши новаторы из Союза правых сил? Что Путин, внешне не возражая, а практически отказывается работать по их калькам? Господа! Вы напрасно сердитесь. Путин не совершит большого греха, если поступит с вами так же, как вы поступили со своим предшественником.
До основания, а затем… Двор, господа, все равно, что сад, за ним надо ухаживать.
Главная опасность для власти — олигархи, которым надоело быть в тени. Всем помнится, как ранней весной 1996 года заявил о себе банковский альянс, некая семибанкирщина, в поддержку Бориса Ельцина на предстоящих выборах. Тогда кто-то из миллиардеров назвал Михаила Ходорковского в качестве замены надоевшему всем Борису Березовскому. Но кандидат сразу ответил: «Нет-нет. Пусть этим занимается Боря (речь шла, конечно же, о Березовском), он это умеет, у него получится, и ему нравится этим заниматься».
За дословную точность не ручаюсь, но смысл сказанного был именно таким. Спустя семь лет, Михаил Ходорковский принципиально меняет курс. Почему, отказавшись от «политики» в 1996-м, в 2003 году Ходорковский заявил о своих притязаниях на нее? Почему именно в 2003-м посчитал, что пора? Предчувствовал возможность атаки на себя и свой бизнес питерских чекистов, прокуратуры? Полагаю: первым сигналом к таким действиям стали поправки к Закону о выборах. Эти поправки практически отодвигали разного рода «политтехнологов», PR-агентств и СМИ всех уровней от больших денег больших выборов. Обретали невероятную и невиданную до той поры значимость Центризбирком, избирательные комиссии на местах. К тому же президент Владимир Путин, еще не освоив до конца возможность быть избранным на второй срок, уже объявил, что на третий не пойдет, изменять Конституцию не намерен. В таком контексте «смены вех» Михаилу Ходорковскому трудно было не качнуться в сторону освободившегося пространства. А, ведь, дисбаланс, возникший мгновенно после заявления Владимира Путина о третьем сроке, был очевиден для многих. Теперь никто, кроме самого президента, не озабочен выборами 2004 года. Все помыслы о выборах 2008 года.
О предполагаемых замыслах Путина мы еще поговорим. А пока — о накатывающейся, как лавина, кампании по выборам в Государственную Думу, совпадающих с ними по срокам выборов губернаторов и мэров крупнейших городов. А для меня лично, как руководителя телекомпании ТВ Центр, выборы мэра Москвы, что, в общем-то, главнее всех остальных.
НА БЕРЕГУ РУБИКОНА
6 октября 2003 года. Позади конституционные формальности проведения выборов в Госдуму: допуск партий и блоков к избирательной кампании, составление партийных списков, раз- решение на сбор подписей (их должно быть не менее 220 тысяч). И прочая и прочая. Вперед!
Любопытная деталь: равноудаленный Президент Владимир Путин приехал 28 сентября на съезд «Единой России». Для партийных чиновников — факт радостной победы и восторгов умиления. Для ЦИК — проблема. Гарант Конституции ее нарушил в виде попрания Закона о выборах, предпринял откровенно агитационную акцию в поддержку одной из партий, а, проще, «своей» партии. Проигнорировал закон, который он сам же и подписал. Сдержанная истерика в некоторых СМИ. Дескать, все и Путину, и «Единой России» сходит с рук. Звоночек для прокуратуры, ЦИК и правозащитников.
СМИ восторженно мстили Центризбиркому: попробуйте, рискните подать на нас в суд, дескать, телевизионные каналы допустили вопиющее нарушение закона — показ президента на съезде «Единой России».
Центральный Избирком оторопело молчал, обливаясь потом и огрызаясь на нескончаемые наскоки оппозиции.
Могу понять президентскую администрацию в лице Владислава Суркова и еще двух-трех персонажей из Кремля, которые костьми легли, чтобы эта акция состоялась. А партия «Единая Россия» утвердилась, как некий политический центр, ведь, речь идет о партии власти. И ей надо победить обязательно. Однако, куда важнее другое. Выступление Путина на съезде «единороссов», по замыслу администрации президента, объединяло в сознании избирателей два понятия — Путин и «Единая Россия». Почти по Маяковскому, мы говорим Путин — подразумеваем Партия, мы говорим Партия, подразумеваем Путин.
КОГДА ЖЕ НАКОНЕЦ?
Начиная с 1990 года, вопрос, вынесенный, в название очередной главы, был самым повторяемым. Разумеется, Путин не похож на Ельцина, но он, по сути, запрограммирован, как продолжение ельцинской эпохи. В понятие преемственности Ельцин вкладывал не столько смысл следования прежнему экономическому курсу, сколько факт личной безопасности на будущее. Почему я столь подробно говорю об этом периоде в жизни России? Только с одной целью: напомнить об истории, как некой энергетической среде, сохраняющей в ней присущую особенность повторяться. Два срока первого президента — два срока президента второго. Их политические судьбы — разные, но есть в них и общее.
Обоим был «заказан» третий президентский срок. Ельцину по решению Конституционного суда в 1999 году, хотя он и сам бы вряд ли решился на сохранение себя во власти любой ценой. Путин сам, почти за год до окончания первого своего срока, заявил: на третий срок никогда избираться не будет.
И первый, и второй президенты дважды переизбирают парламент.
Ельцин после роспуска Верховного Совета в 1993 году получает, как ни странно, вполне лояльную к президенту Думу. Путин накануне своего избрания, воспользовавшись, кстати, услугами Бориса Березовского, также имеет лояльный к себе парламент. Оттого, что олигарх смог в короткое время создать «пропутинское» движение «Единство», которое оттеснило с первых позиций и «Отечество» и КПРФ.
В 1993 году, Егор Гайдар предложил мне должность оргсекретаря в движении «Демократический выбор России». Так тогда называлась партия, которую возглавляли Гайдар и Чубайс. Партия, которая, по их замыслу, должна была заменить на политической арене партию «Демократическая Россия» во главе с
