он обратил внимание на текст перевода, по-прежнему лежавший перед молодой женщиной. С естественным любопытством прирождённого исследователя он потянулся за ним и, спохватившись, виновато и вопросительно поглядел на Мари. Та улыбнулась и кивнула:
— Да, да, это перевод того текста, который вы уже когда-то видели. Кстати, а откуда вы так хорошо знаете мёртвые языки?
— Наверное, потому что иногда стоит послушать, что говорят мёртвые! — машинально ответил Агент.
Мари вздрогнула и в очередной раз внимательно посмотрела в зелёные глаза своего нового знакомого. Ей вновь показалось, что когда-то, давным-давно, она его уже встречала. Скорее всего, подумала она, этот мужчина просто напоминал ей другого — любимого, потерянного где-то возле Альфы Центавра. Как будто в подтверждение этой печальной мысли её собеседник в задумчивости выставил нижнюю губу именно так, как это делал постоянный герой её сновидений. Она тряхнула красивой головкой и отхлебнула из своего бокала. Тем временем Аналитик внимательно прочитал текст во второй раз. Внезапно, как по волшебству, ему стало понятно, о каком именно ишмаэлите идёт речь в древнем пророчестве. Теперь уже настала его очередь вздрогнуть и побледнеть. Мари тут же это заметила:
— Неужели вы поняли?
Агент, несколько секунд отрешённо смотревший в пространство, наконец вернулся в действительность и как-то по-детски — застенчиво — улыбнувшись, ответил:
— Мне кажется, да! Правда, пока неясно, что же он собирается делать!
Мари радостно вскрикнула и, поддавшись внезапному порыву, поцеловала Аналитика в щёку. После этого оба вдруг стали пунцово-красными и неловко замолчали. Из дальнего утла бара за ними внимательно наблюдали светло-голубые глаза мужчины с короткой стрижкой и слегка оттопыренными ушами. Полковник был глубоко заинтригован этим парнем и его отношениями с женщинами. Он мог поклясться, что когда-то уже встречал его. Из другого угла за сценой невинного поцелуя с болью и яростью наблюдала Снежная Королева. Любой, хорошо знавший оперативницу Института, с уверенностью сказал бы, что сероглазой смуглянке и мужчине, которого она поцеловала, грозила серьёзная опасность.
Огромный телескоп, изготовленный Галилео специально для персональных нужд иерархов, был установлен на плоской крыше здания, являвшегося точной копией Иерусалимского храма. Храм Соломона вновь отстроили по единодушному решению Совета иерархов. Египтянин был рад в очередной раз подчеркнуть причинную связь между Ветхим Заветом и христианством, а Основоположник и Миссионер испытывали понятную ностальгию по культовому сооружению, разрушенному солдатами пятого легиона. На его воссоздание в Раю не пожалели ни мрамора, ни золота, ни труда многотысячного контингента кульпитов из Ада. Храм был величествен, прекрасен и любим высшим руководством в качестве удобного места для уединённых бесед на актуальные темы мироздания. Телескоп сделали по специальному заказу и использовали довольно редко. За тысячи лет небо над головой и так стало знакомо властителям Богадельни в мельчайших деталях и, честно говоря, порядком поднадоело. Но в эту ночь хитроумный астрономический инструмент был как никогда популярен. По случаю внезапного интереса пригласили и его создателя — скрытого еретика Галилео.
— Судя по огням костров, их там собралось не меньше миллиона! — невесело прокомментировал увиденное новоиспечённый диктатор Михаил, отходя от телескопа. Не менее часа он считал в ближнем космосе скопление тускло мерцающих бивуачных огней, зажжённых воинством Сатаны.
— Откуда у них столько чёрных ангелов? — недоверчиво спросил Миссионер.
— Наверняка это не только они, но и прочая гнусная нечисть, — встревоженно ответил Основоположник, — вампиры, оборотни и колдуны!
— Добавьте легионы грешников-добровольцев! — сумрачно подтвердил Михаил, потирая глаза, покрасневшие от многодневного недосыпа. Он устало расправил громадные белоснежные крылья.
— И за что нам это испытание, Господи? — тяжело вздохнул Миссионер, выразив давно мучившую всех мысль.
Однако никто не стал высказывать предположений на сей счёт. У присутствовавших имелись порою диаметрально противоположные мнения о причинах внезапного охлаждения Высшего Существа к обитателям им же созданной Богадельни. Например, Михаил подумал про себя, что кое-кому надо было проявлять поменьше гордыни, не заказывать контрабандное шампанское да не мотаться тайком в адские вертепы. У него существовали серьёзные сомнения в том, что у некоторых его собеседников кровь ещё сохраняла чудесные свойства носителей святой энергии. «Кстати, — подумал он, отвлекаясь от сумрачных мыслей о ближайшем будущем небесного святопитомника, — а что у нас с боеприпасами?»
— Как поживает святой Бернард? — спросил он иерархов.
В свете уже зажжённых факелов Миссионер и Основоположник невольно заухмылялись. Святость Бернарда была легендарной и неподражаемой. Старец показывал пример такого воздержания, что, по слухам, в его присутствии даже у чертей появлялись раскаяние и совесть, а немногочисленные отходы его потусторонней жизнедеятельности обладали невиданными чудодейственными свойствами.
— Старец, спаси его Господи, пока так же свят и бодр!
— Хорошо ли он питается? — без улыбки спросил Михаил, которого интересовали вполне технические подробности о состоянии пищеварения начавшего стареть вместе с остальными обитателями святого.
— Хорошо, хорошо! — с готовностью подтвердил ухмыляющийся Основоположник. — И всё у него, дай ему Бог здоровья, обильно и регулярно!
В этот момент державшийся в тени советник по науке Галилео позволил себе прокашляться и напомнить о своём присутствии:
— Святые отцы и милостью Божьей Диктатор Михаил, позвольте мне, ничтожному, сообщить об одной, посмею сказать, оригинальной идее!
Все с интересом посмотрели на старого еретика. Тот, несмотря на многочисленные грехи и чрезмерную любознательность, являлся бесценным приобретением для Рая. По сравнению с противоположной юрисдикцией, здесь всегда ощущался острый дефицит талантливых учёных и изобретателей. Галилео не только руководил превращением дряхлых пергаментов Книги Жизни в колоссальный механический компьютер и занимался наблюдением за околорайским космическим пространством. Он служил прекрасным генератором идей по военной части.
— Говори, говори, звездочёт! — поощрил его Михаил. — Чего ещё придумал?
Когда спустя пять минут великий астроном и механик закончил свой доклад, все присутствовавшие молчали, пытаясь осознать значение изложенного им плана.
— А что, — наконец задумчиво молвил Миссионер, всегда соображавший по научной части быстрее своих коллег по власти, — маловероятно, но ведь может и получиться!
— А сколько у нас времени? — спросил Основоположник, осторожно посматривая на ночное небо.
— Дня три, не больше, — ответил Диктатор, глядя в том же направлении, — пока не подтянут тылы!
— Что ж, пора бы Уриэлю и показать, на что способны он и его наёмники! — подытожил Гавриил.
— И коты! — несколько насмешливо добавил Диктатор Михаил, с самого начала с естественным недоверием относившийся к очередной авантюре бывшего охранника Ворот Ада.
Основоположник вздохнул (котов нам только не хватало!) и привычно перекрестился на звёзды. Он по-прежнему рассчитывал, что когда-нибудь Создатель явит себя, придя именно оттуда.
Наутро после ночного свидания Учёный появился в лаборатории с большим опозданием. Говорящему крысу Альфреду тут же стало ясно, что с его собутыльником произошло нечто чрезвычайное. Хитрые красные глазёнки видавшего виды грызуна отметили небритую физиономию, облако перегара, способного воспламениться от горящей спички, и не до конца застёгнутые брюки. Судя по степени измятости последних, с ними не расставались и во время сна. Если, разумеется, сон вообще имел место. Сегодня у выдающегося генетика хватило сил и творческой энергии лишь на то, чтобы открыть дверь офиса,
