весь текст подходит под два смысла. Один исключительно приличный, второй же наоборот. Во второй трактовке кто-то оказывается в неприличном положении, что вызывает смех. Двойственность фразы означает передачу сразу двух смыслов, что вызывает эмоцию «красиво». К этой схеме относятся некоторые короткие анекдоты и многие афоризмы.
Карлсон залетел и ждал малыша.
'Выше голову!' - сказал палач, одевая петлю. (Станислав Ежи Лец)
Красота приема
Когда мы анализируем красоту передачи информации, то стоит учитывать и новизну приема. На формирование эмоции «красиво» влияет общий объем нового переданного смысла. К новому смыслу относится и сам способ его передачи, способ кодирования его множественности. Если мы сталкиваемся впервые с неким приемом, позволяющим красиво передать смысл, то это вызывает эмоциональный отклик и на новизну приема, и на новизну полученной с его помощью информации. Последующее использование того же приема вызовет более скромное ощущение красоты, которое уже не будет содержать новых знаний о способе передачи. Существуют однотипные анекдоты, которые не вызывают у нас сильного восторга. Причина в том, что знание используемого приема позволяет предугадать скрытый смысл и составить представление о происходящем еще до его окончания. Фраза анекдота приобретает промежуточный финал, что приводит к исчезновению красоты.
Неприличный юмор
Иногда говорят: «Анекдоты бывают смешные, а бывают приличные». Говоря так, констатируют, что невозможно вызвать эмоцию «смешно», не заставив кого-либо оказаться в «неприличной» ситуации. Неприличие в данном контексте воспринимают как любую демонстрацию ущербности. В такой трактовке весь юмор можно назвать явлением неприличным. Но, по сути, это игра слов. Как правило, говоря о действительно неприличном, имеется в виду более узкое понимание, связанное с наиболее осуждаемыми обществом проявлениями. Обычно это распространяется: на мат, на описание секса или половых органов, на упоминание некоторых подробностей физиологии. Собственно, неприличным мы называем тот юмор, который затрагивает подобную тематику. В неприличном юморе рассказчик, как правило, либо должен употребить нецензурное выражение:
Интеллигент пытается заскочить в вагон метро, но ему защемляет шею дверями. Закрывая глаза, он обреченно шепчет:
– Это п...ц!
Двери снова открываются.
– Простите, товарищи, переволновался!
Либо вызвать ассоциацию, которая равносильна описанию чего-то, что не принято упоминать в обществе:
По берегу гуляют поручик Ржевский и Наташа Ростова. Ржевский видит купающихся нагишом гусар и предлагает Наташе посмотреть в ту сторону через бинокль. Глядя в бинокль с обратной стороны, Наташа удивленно восклицает:
– Ой, какие маленькие!
Поручик:
– Так вода холодная...
Путаница эмоций
Основная сложность при анализе юмора – это разделение смешного и красивого. Люди постоянно путают удовольствие от эмоции «смешно» с удовольствием от красоты фразы, содержащей множественный смысл. И когда фраза не вызывает слишком сильного смеха, который является хорошим признаком смешного, то очень легко спутать смешное и красивое. Тем более что и то и то может вызывать улыбку, связанную с удовольствием. Часто исследователи пытаются искать смешное там, где есть только красивое.
Эти примеры вызывают удовольствие, это удовольствие может сопровождаться улыбкой. Но основная причина этого удовольствия не эмоция «смешно», она в этих примерах практически не выражена, а красота фразы. Внешняя похожесть смешных и красивых фраз привела к огромной путанице. Очень часто к смешным фразам относят те, которые вызывают удовольствие и, соответственно, улыбку или смех от удовольствия, не обращая внимания на то, что они не вызывают эмоцию «смешно». Наши обобщения без осознания несколько мудрее нас, пытающихся дать всему разумное объяснение. Для фраз красивых, но не смешных, мы имеем обобщение, которому соответствует слово «афоризм». Там же, где есть повод для осмеяния, мы обычно используем термин «шутка». Но то, что человек знает на уровне обобщений, он далеко не всегда может объяснить. Наш мозг, в отличие от нас, всегда знает, где смешно, где красиво и где юмор. И это играет злую шутку с исследователями юмора. С одной стороны, они чувствуют, что знают про смех все, с другой стороны - они порой воспринимают и смешное, и красивое как одно явление и из-за этого частенько не могут ухватить суть.
При анализе афоризмов и юмора стоит ориентироваться на два простых правила:
Существует огромное количество «мудрых мыслей», которые имеют схожее с юмористическими фразами построение, но не являются смешными. При этом они кратко и емко описывают некое сложное явление, что вызывает у нас эмоцию красоты. Например:
«Любить – это не значит смотреть друг на друга, любить – значит вместе смотреть в одном направлении». Антуан де Сент-Экзюпери
«Все должно быть изложено так просто, как только возможно, но не проще». Альберт Эйнштейн
«Первый человек, бросивший ругательство вместо камня, был творцом цивилизации». Зигмунд Фрейд
Но эти фразы не стоит относить к юмору. Юмор подразумевает, кроме присутствия красоты, наличие смешного. А обязательное условие смешного – описание того, как кто-то оказался в нелепом положении. Вот примеры того, что ближе к юмору.
«Нет ничего опаснее, чем пытаться преодолеть пропасть в два прыжка». Дэвид Ллойд Джордж
«Тот не шахматист, кто, проиграв партию, не заявляет, что у него было выигрышное положение». Илья Ильф
Иногда красивые и смешные фразы настолько похожи по внешней форме, что отличить их крайне не просто. Очень часто мы смеемся над анекдотами, в которых составляющая «смешно» выражена крайне незначительно, но ярко выражена множественность смысла.
Папа Карло приделал Буратино вместо ноги колесо и пошло-поехало.
Все люди делятся на 10 категорий - тех, кто знает двоичное исчисление, и тех, кто не знает.
Автотурист из Центральной Европы попал на Мальту и удивляется, что автомобили здесь ездят не соблюдая правил. На его расспросы представитель дорожной инспекции отвечает:
- Не обращайте внимания. Есть страны, где ездят по левой стороне, есть и такие, где ездят по правой. А у нас очень жаркое солнце, и поэтому мы всегда ездим по теневой стороне.
Приведенные анекдоты практически полностью построены на красоте информации, собственно смешного в них немного. Чтобы стало смешно, нужна ситуация «попадания».
Хотите новых ощущений? Укоротите грабли вдвое.
Когда поручик Ржевский напивался, его уже не интересовал ни возраст женщины, ни внешность, ни пол.
Я не беременная волшебница, я - залетевшая фея...
- 'Любит - не любит, любит - не любит...' - Доктол, остасьте в покое мои зубы!
Первые признаки СПИДа: острая боль в заднем проходе и шумное дыхание за спиной.
Меняю бензопилу на протез.
И напоследок «правильный» анекдот:
Скачки. Перед началом забегов в конюшню входит инспектор ипподрома и видит, как один тренер что-то дает своей лошади.
Инспектор:
- Что это за таблетки?
- Это? Это просто карамельки. Сам ем, вот и дал лошади. Хотите?
- Ну давайте.
Перед самым стартом тренер говорит своему жокею:
- Всю дистанцию держись в середине. Вперед выходи только на последнем круге. Если тебя перед финишем кто-нибудь обгонит, не волнуйся, это или я, или инспектор.
Теории взаимодействия смыслов
Есть целый пласт «теорий смешного», который строится вокруг идеи взаимодействия нескольких смыслов.
Иммануил Кант писал: «Смех является эмоцией, возникающей из неожиданного превращения напряженного ожидания в ничто» (Кант, 2006) (т. е. при произнесении ключевого слова, «соли» анекдота, наше предчувствие об ожидаемом продолжении не исполняется). Остроумная шутка, по мнению Канта, должна содержать в себе нечто такое, что мы сперва принимаем за истину, ввести нас в заблуждение, а в следующий момент обратиться ни во что (механизм, включающий реакцию смеха).
Артур Шопенгауэр предложил “теорию абсурда”. Смех, по его мнению, возникает из распознавания несоответствия между физическим ожиданием и абстрактным представлением некоторых вещей, людей или действий; это концепция, восходящая к Аристотелю. Успех в распознавании абсурда, осознание несовпадения между понятием и реальным объектом есть, по Шопенгауэру, причина смеха.
Георг Гегель считал, что остроумие «схватывает противоречие, высказывает его», приводит вещи в отношения друг к другу, заставляет понятие
