Глава 32
— Воскресенье, 22 марта чуть не стало для меня последним. Сели с Леськой завтракать и только я откусил от бутерброда приличный кусок, как услышал:
— Дорогой, у нас будет ребёнок…
Когда я смог выкашлять хлеб, которым подавился, то схватил Леську в охапку и закружил её по всей кухне, а потом и квартире. Та вырывалась, со смехом кричала, чтобы я отпустил её, но… Я был не просто СЧАСТЛИВ, это было какое-то сумасшествие. Так уж вышло, что в прошлой жизни мне не везло с женщинами. Вернее не везло найти такую, с которой хотел бы завести семью. А вот ребёнка хотел. А теперь такая радость! В конце концов, уступив требованиям жены, я усадил её на кровать и спросил
— Когда?
— Три месяца сейчас, вот и считай, — Олеська потянулась. — Докажи, что любишь!
— Как? — ступил я.
— Как, как? Действием! — и потянула меня к себе.
Из постели, в этот день, мы выбирались только покушать и по кое-каким делам.
В понедельник, поехали на службу уставшие, но довольные! В кабинете, Зильберман, с примкнувшим к нему Орловым, ехидно прокомментировали наше появление, а потом, уже серьёзно, сообщили:
— Андрей, Мартынов передал, что как только появишься – пулей к нему.
— А что случилось-то? — я удивился. — Подобные вызовы были не характерны для шефа.
— Не знаю, но озадачен он был. Так что – поторопись.
Зайдя к Мартынову, обнаружил его собирающим папку с бумагами. Увидев мою физиономию, Александр Николаевич обрадованно заявил:
— Наконец-то появился! Пошли, товарищ Берия ждать не любит.
Через несколько минут мы уже сидели в кабинете Лаврентия Павловича.
— Товарищ Стасов, вы помните причину, по которой вас отправили к майору Иванову? Так вот. Мною принято решение о проведении операции по выявлению немецкой агентуры. Благодаря заинтересованности немцев вашей персоной, — он усмехнулся. — Кое-кого мы нашли. Но больше чем уверен – нашли далеко не всех. Придётся вам поработать сыром в мышеловке. Ваша задача следующая: занимаетесь своей работой как обычно, а вот после неё… Насколько я знаю, вы домосед. Это неплохо, но, в данном случае, вам придётся изменить свои привычки. Теперь, по окончании работы в управлении, вы будете гулять по Москве, заходить по определённым адресам и тому подобное. Проделывать всё это вы будете в определённом порядке. Список адресов и маршруты 'прогулок' по дням недели будут вам предоставлены позднее Александром Николаевичем. Помимо этого, вам придётся изображать встречи с вашими 'информаторами' из разных наркоматов. Список людей и места встреч также получите позднее. Не думаю, что против вас будут произведены какие-то акции, со стороны немецких агентов, хотя возможно всякое. Может быть, мы просто дуем на воду, но… с этой минуты, помимо штатного оружия, вы должны иметь при себе дополнительное. Всегда! Даже когда идёте мыться. Естественно вас будут страховать наши сотрудники, но и вы сами, должны быть готовы к любым неприятным эксцессам. На период операции, вам присваивается звание капитана государственной безопасности и должность начальника новообразованного отдела. В случае наличия немецкой агентуры в наркомате, во что я не верю, это придаст им дополнительную уверенность в существовании 'личной службы товарища Сталина', — тут он заулыбался, широко и искренне. — Забавная вещь – логика. По обрывкам деталей сделаны неправильные выводы, в результате – холостая работа части разведаппарата противника. Если бы этой ситуации не было, её стоило бы придумать! Вам всё понятно? — он пристально посмотрел на меня. — Если есть вопросы, задавайте.
— Товарищ народный комиссар, а не могут они меня просто, — я замялся, подбирая слова, — пристрелить?
— Зачем им это? — Берия искренне улыбнулся, да и охрана будет неподалёку.
— В случае чего, охрана не поможет. Шарахнут из винтовки и всё. В будущем так часто проблемы решали. Почему сейчас не могут? — я пожал плечами. — Всё бывает впервые.
— А вот об этом поподробнее, — лицо Лаврентия Павловича стало жёстким, голос изменился, стал суше и проявился небольшой, кавказский акцент. — Как решались проблемы?
И я стал рассказывать. Рассказал, как в какой-то книге, кажется у Бушкова, наткнулся на интересное рассуждение по поводу покушений. Там утверждалось, что несмотря на давнее изобретение длинноствольного оружия, покушения делались по старинке: яд, кинжал, в крайнем случае – пистолет. Исключением было убийство принца Конде, застреленного из аркебузы. Не изменила этого положения даже война. И только в 60-х годах вспомнили о винтовках и убили Кеннеди. А в девяностых, в 'новой России', снайперская винтовка стала очень частым аргументов в борьбе за деньги и власть. Вот я и подумал, не может ли прийти в голову немцам такой вариант?
Выслушав меня Берия задумался. А посмотрев на Мартынова, я увидел лёгкую растерянность. Чего они так реагируют-то? Ничего необычного я им не рассказал, не считая будущих событий, которые, я надеюсь, теперь не произойдут.
— Да-а-а, — протянул Лаврентий Павлович, прервав долгое молчание, — интересный человек, этот ваш Бушков. Было бы интересно пообщаться… Хорошо. Мы обдумаем и такой вариант развития событий, а пока идите, изучайте план ваших действий на ближайший, как минимум, месяц. И ещё. От основной вашей работы в качестве аналитика – вас никто не освобождает, товарищ старший лейтенант. Идите, товарищи, работайте.
— …таким образом мы надеемся выявить возможную немецкую агентуру в Москве. Особенно ту, которая, возможно, есть в аппарате моего наркомата и некоторых других. В частности в ГЛАВПУРе, там был зафиксирован интерес проявляемый к Стасову.
— Хорошо. Я поддерживаю эту идею. Это всё?
— Нет, товарищ Сталин, — было видно, что Лаврентию Павловичу очень не хочется говорить, но он пересилил себя. — При разговоре со Стасовым, всплыла интересная информация, которая имеет прямое отношение к вашей безопасности и безопасности остальных руководителей СССР, — и Берия рассказал о разговоре со Стасовым, о проведённых консультациях, о сделанных выводах и своих предложениях по изменениям в работе своего ведомства. Дослушав Берию, Сталин встал, раскурил трубку и задумчиво стал прохаживаться по кабинету, время от времени окутываясь облаками дыма. Наконец он остановился и, повернулся.
— Значит, Лаврэнтий, ты предлагаешь создать специальные снайперские группы, для ликвидации высокопоставленных врагов Советского государства? И на эту мысль тебя натолкнул Стасов. Я правильно всё понял, Лаврэнтий? — Иосиф Виссарионович, прищурившись смотрел сквозь клубы ароматного дыма на наркома НКВД. — Ещё ты предлагаешь изменить схему охраны первых лиц нашей страны. Так?
— Да, товарищ Сталин. Именно так. После разговора со Стасовым я, подключив специалистов, проработал этот вопрос, в том числе и с Власиком. Выяснилось, что ныне существующая система безопасности, не обеспечивает защиты от действий снайперов.
— Интэрэсно, интэрэсно, — Сталин отложил трубку и холодным, мягким голосом продолжил. — Почему ви и другие товарищи, не подумали о такой возможности, а дожидались 'помощи со стороны'?
Берия остро почувствовал, что от того, что и как он скажет, будет зависеть очень много, возможно, что сама его жизнь.
— Товарищ Сталин. Я признаю допущенные мной ошибки. Сработала сила стереотипов, так же обстоят дела и у наших противников и у союзников. Но теперь у нас есть преимущество.
— Хорошо, Лаврэнтий, я верю тебе. Подготовь список особо важных 'друзей' Советского Союза и учти – Гитлера убирать НЕЛЬЗЯ! Иди, Лаврэнтий, работай.
После ухода Берии, Сталин подошёл к окну и задумчиво проговорил, очень тихо, почти шёпотом. — Не выпускаем ли мы джинна из бутылки…
