Где удовольствие, там и муки
Дискуссия про то, что происходит с русским языком
Валентин Непомнящий, Виктор Живов, Максим Кронгауз, Александр Казинцев, Тимур Кибиров
В роли гостей: Валентин Непомнящий, пушкинист, писатель. Виктор Живов, заместитель директора Института русского языка, профессор университета Беркли. Максим Кронгауз, директор Института лингвистики РГГУ. В роли ведущего — ведущий. Чуть позже в разговор включатся литератор Александр Казинцев и поэт Тимур Кибиров.
Ведущий. Процитирую то, что обычно цитируют, затевая разговор о судьбе русского языка. Определение, которое содержится в словаре Даля. Даль определяет язык как мясистый снаряд во рту, служащий для подкладки к зубам пищи, для распознания вкуса ея, а также для словесной речи или у животных для отдельных звуков. Вряд ли мы сегодня будем обсуждать сей снаряд, но хотелось бы понять некоторые вещи. Языковая картина мира; что это такое. Она только отражает реальность — историческую, политическую, культурную, которая вокруг нас творится, или, в свою очередь, воздействует на исторический процесс? Что творится с современным языком? То говорят, что происходит порча русского языка, то утверждают, что все это естественный процесс. Если да, то почему, и если нет, что из этого следует? И наконец, как возникающая и утверждающаяся языковая картина мира воздействует на сознание сегодняшних россиян? Валентин Семенович, давайте начнем с вас как… (Непомнящий. Любителя.) практикующего носителя великого русского языка.
Непомнящий. Я как любитель начну с маленького примера того, как язык влияет на сознание. Раньше было выражение «мне это трудно», сейчас это выражение исчезло из употребления. Все говорят «мне это сложно». Послушайте радио, телевидение, своих знакомых. Почему? Понятно, хотя люди говорящие не думают о том, о чем я сейчас скажу. «Трудно» от слова «труд». Я не могу этого сделать или не хочу делать, потому что для этого надо трудиться, а у меня нет времени, мне не хочется… А «мне это сложно» — значит, так сложилось. И я тут ни при чем.
Ведущий (непонятливо). И с чем это связано?
Непомнящий (терпеливо). Во-первых, происходит отчуждение человека от труда. Ручной труд исчезает из практики, все делается через посредство машин, компьютеров и так далее, человек к этому вроде бы и не имеет отношения. Вам шлют квитанцию на оплату квартиры, вы приходите выяснять, почему так много, и вам тут же ответит милая женщина, что это компьютер. Она тут ни при чем. И так на каждом шагу. Процесс отчуждения сказывается и в распространенном нашем «как бы». Все приблизительно, может быть, да, может быть и нет. «Она как бы умерла», сказала одна девочка по телефону, когда позвонили и попросили ее тетку.
Живов (поддевая). А она умерла?
Непомнящий (не поддаваясь). Она умерла. Но девочка не может сказать «умерла», только «как бы умерла». Раньше были выражения «в сущности», «по существу», еще какие-то выражения. Сейчас говорят «на самом деле». То есть для меня это «на самом деле», а для кого-то, может быть, и нет. Я — отдельно, а все остальное — отдельно. Мы наблюдаем зараженность индивидуализмом, западным, не западным, но индивидуализмом, когда существует только «я». «Бери от жизни все, вы этого достойны» — только «я» существует. Это, разумеется, влияет на сознание людей. Люди привыкают так говорить, а значит, и думать. И так чувствовать. Язык чудовищно мощным образом влияет на личность человека, на его ментальность. Скажу как бывший классический филолог: греки были мудрые люди. У них слово «логос» означает, с одной стороны, единицу речи, а с другой стороны, закон, порядок, Бог практически, правило разумное, управляющее всем бытием. И не случайно апостол Иоанн пишет, что в начале было Слово. Теперь мы знаем, что весь мир, вся вселенная есть огромная информационная система. И греки были правы, отождествляя слово с миропорядком. Как может это не влиять на наши души и на нашу жизнь?
Приведу еще один маленький пример… ерунда, мелочи просто… Только что по радио я слышал «трое девушек». Я не уверен, что кто-то из молодых знает, что это ошибка. Три девушки, а трое — мужчин.
Живов (с академической иронией). Вы думаете, что это ведет к неправильной сексуальной ориентации?
Непомнящий (вновь не поддаваясь). Нет, конечно. Хотя в каком-то смысле — кто его знает. Значит, «что хочет женщина». Никогда этого не было. Было «чего хочет». Русский язык ведь необычайно тонок. «Ждать войну» и «ждать войны» — очень разные вещи. Во втором случае есть некоторый характер желательности. Я не говорю уже об уголовной лексике, которая…
Ведущий (перебивает). Мы к этому еще вернемся, Валентин Семенович. Иначе потеряем нить.
Непомнящий. Сейчас, еще два слова. Редактор влиятельной молодежной газеты, когда его спросили: почему ваша газета пишет таким подзаборным языком? ответил: а что? язык у нас один. Он забыл и не хочет признавать, что есть разные этажи языка, у него осталась одна постмодернистская горизонталь. Поэтому все можно.
Ведущий. Я прошу Вас подумать над вопросом: а что же, выход в том, чтобы создать языкового цензора? А пока Виктору Марковичу все-таки переадресую вопрос: язык отражает перемены исторические или формирует их, или то и другое вместе?
Живов (с грозной доброжелательностью). Ну, я скажу. Мне было очень приятно слушать Валентина Семеновича. Я узнал целую большую традицию. Знаете, когда в 1918-ом году провели реформу орфографии, Блок говорил: больше не могу жить, вот «лЕсъ» с «ятем», там листочки шуршали, а «лес» без «ятя» никуда не годится. И вот в эту традицию, замечательно, как и положено мастеру слова, вписывается Валентин Семенович. Вообще говоря, я думаю, что это ни на чем не основанная мистика. Ничего такого нету. То есть совсем нету. От того, что мы говорим «мне это трудно» или «мне это сложно», ровно ничего не меняется. Такие процессы происходят в языках постоянно, одно слово заменяется другим словом, одно выражение другим выражением. Мы, конечно, можем этимологизировать и говорить, что «трудно» связано с «трудом», а «сложно» связано со «складывать». И что-то еще такое. И утверждать, что где-то в какой-то доле или половине мозга это как-то влияет на сознание… Но реальность тут ни при чем.
Ведущий. Но для Валентина Семеновича «чистая мистика» — положительно окрашенное выражение.
Живов. Ну да, а для меня отрицательное.
Непомнящий. И вокруг мы наблюдаемая безответственность, которую выражает выражение «мне это сложно», а не «мне это трудно». Безответственность, из-за которой падают
