Анисья Макаровна задумалась. Она давно не бралась за перо – за все четырнадцать лет американской жизни не написала ни одной статьи, ни одного фельетона. Но когда-то у неё неплохо получалось, и почему бы, описав свою жизнь и все страдания, не попробовать стать русской писательницей в изгнании? Как Солженицын. Её биография, её жизненная опытность наверняка привлекут читателя. Писатель с незаурядной судьбой, что бы он ни писал, всегда интереснее какого-нибудь пишущего филистера.
И Анисья Макаровна решила попытать счастья в литературе.
Первым делом она составила для Альманаха свою биографию.
«О! Как порой жестока и несправедлива жизнь! Как безжалостно рушит она человеческие судьбы! Но что делать… – начала Анисья Макаровна свою историю. – Родилась я в Уральских горах. Здесь жили мои предки, мои деды и прадеды. И были они кузнецами. На Урале прошла лучшая пора моей жизни. Хоть было трудно, жили мы весело: влюблялись, ходили в походы, занимались спортом. В Свердловске я поступила в институт. Училась на инженера. Окончила и по распределению уехала в Таджикистан.
О! Что за благодатный край! А какой добрый, гостеприимный и уважительный народ! И как хорошо мы жили! В Таджикистане я вышла замуж, родила детей. В то время я очень много писала…».
Анисья Макаровна подумала немного и продолжала:
«…Мои статьи с удовольствием печатали местные, республиканские и союзные издания. На местном радио я вела передачу “В мире поэзии”. Так и жили бы мы по сей день, если бы не началась война.
И вот мы в Америке! О! Как стремительно летит американская жизнь! Знакомые мужа помогли мне открыть свой магазин. Всё время я занята – верчусь, как белка в колесе. Но остаётся минутка и для творчества. И тогда я пишу рассказы. О жизни, как я её понимаю; о людях, которые окружали меня, и с которыми сводила жизнь. Активно печатаюсь в журналах и альманахах, сотрудничаю с издательствами здесь в Америке и на Урале…».
Анисья Макаровна зачеркнула «и на Урале» и продолжала:
«…на Урале, в Москве. Читателям же Альманаха предлагаю рассказы из цикла “Серебряное копытце”…».
Она давно уже решила, что первым делом опишет свои уральские впечатления.
«…Деловому человеку, да к тому же ещё в Америке, некогда скучать. Скучают только те, кто не работает. Но иногда мне кажется, что я приехала в гости и загостилась. А пора бы домой.
О! Как не хочется верить, что Нью-Йорк стал моим домом!»
Следом за автобиографией на свет появились несколько небольших рассказов, скорее зарисовок. Очень симпатичных, немного сентиментальных – не всегда кстати чувствительных. Но в целом искренних и с либеральным направлением.
Рассказы и биография были отправлены электронной почтой в Москву. После обсуждения редакторских правок Анисья Макаровна электронным же переводом отправила в Россию деньги. А ещё месяца через два она получила десять авторских экземпляров. Семь книжек с автографами они подарила знакомым. Три оставила себе. С той самой поры Анисья Макаровна стала считать себя русской писательницей.
***
Кутузов Иван рос без матери. Отец Ивана был человеком суровым и занятым. И воспитывали Ивана три незамужние тётки – отцовы сёстры. Тётки терпеть не могли покойную мать Ивана и любили помянуть её недобрым словом. Иван слушал, молчал и запоминал. Как-то пробовал Иван вступиться за мать, но тётки подняли такой крик, так расписали отцу дурной нрав Ивана, что Иван с тех пор остерегался обнаруживать досаду перед тётками. Но равнодушным Иван не был, а потому и обижался, и злился втихомолку.
Ранние утраты и обиды стали поводом к раннему раздумью. Когда иные дети ещё беспечны и беззаботны, Иван успел уже немало передумать и перечувствовать. Часто по ночам, укрывшись с головой одеялом, он думал о своём сиротстве, о тётках, об отце, о том, что никем не любим и никому не нужен. Иногда, закусив уголок подушки, он плакал, но так, чтобы никто не знал о его слезах.
Тётки кормили Ивана, лечили и учили, но говорили с ним мало, и всё больше о разном вздоре. А Иван ничего не рассказывал тёткам, потому что робел их.
Книги были истинными друзьями Ивана. С ними он любил уединяться, им доверялся, в них находил ответы на свои вопросы.
Книги, одиночество,
