земных людей не счел бы вообще разумными. На этом фоне - почему надо считать животных чем-то принципиально иным, чем люди? А людей - чем-то иным, чем тайри'.
Тайри ко всему живому - и к людям, и к животным, и даже просто к миру, к каждому камешку - испытывает кельтар, чувство нежной материнской или отцовской любви.
Союз высказался за искусственное разделение личностей Супермозга и попытку полного восстановления каждой из них. Даже если очевидно, что восстановить удастся лишь ходячие оболочки.
Глобальная сеть еще некоторое время сияла, мерцала, посылала друг другу эмоции любви, счастья, сочувствия - но потом стала гаснуть, меркнуть, и Линна вновь вернулась к привычной жизни, на Виэрел. Ощущение Союза осталось, как и раньше, смутным - лишь в одном потоке сознания вспыхивали особенно яркие искры чьих-то далеких эмоций, переживаний событий. Линна увидела Кьену, которая нежно обняла ее. И вспомнила об Алейн.
'Когда ей предложили любую помощь, выполнить любую ее просьбу, она единственное что сделала - захотела позаботиться обо мне'.
'Это так, - ответила Кьена, - но ведь это так нормально, так естественно для тайри. Разве у тебя было бы не так?'
'Пожалуй, так', - согласилась Линна.
Они сидели за столиком открытого кафе, за спиной Линны взлетал к небу нереально красивый старый город, Каттолика, и древняя крепость на холме. Но Линна села так, чтобы видеть море.
Ей казалось, что такой синевы на Земле не бывает. Но много ли она знала о Земле? Адриатика плескалась будто у самых ног, васильковой равниной стелилась до горизонта и там, в лиловом мареве, переходила в ослепительную голубизну неба. Белая бухта слева, и белые камни под ногами. Черный кэриен, задумчиво лежащий у ног Алейн.
- Мне кажется, нигде нет такой синевы как здесь, на Адриатике, - вслух произнесла тайри.
Линна потянула коктейль через соломинку. Обернувшись, взглянула на крепость Градару, только что они с Алейн облазили ее, обошли весь старый средневековый город.
'Я столько лет жила на Земле, и действительно - как мало видела! Мне кажется, мне уже не надо и Космоса, и других планет'.
'На других планетах все иначе. Тоже чудесно, но иначе. Творец нигде не повторяется, да и люди тоже. А это наша Земля, наша с тобой земля, я хочу, чтобы ты не забыла ее. И чтобы тебе помнилась не одна только серость и боль человеческой жизни'.
'Наверное, надо сказать, что у меня была счастливая жизнь. Но я чувствую твою правоту'.
'Ты была счастливее меня, Линна. Но человеческая жизнь - любая - это боль. Ты достигаешь чего-то - но только преодолением. Ты видишь, как жизнь тайри отличается от той, человеческой'.
'Но так несправедливо, что только нам это дано. Мы ничем это не заслужили'.
'Все же чем-то заслужили, Линна'.
'Но есть много других достойных - однако они родились без защитной сети'.
'Мир несправедлив. Или кажется таким - мы ведь так и не знаем, что там, за порогом смерти. Но мы сделаем все возможное, чтобы сделать его другим'. Алейн перевела взгляд на спектрально-чистые синие волны и транслировала Линне свое желание поплавать.
'Идем!' - Линна немедленно вскочила. Кэриен лениво поднялся и недовольно проворчал что-то под нос. Тайри стали спускаться к морю по белой, выжженной солнцем лестнице.
Они дышали разреженным воздухом Гималаев, глядя на угловатые перепады света и тени в глубочайших пропастях, и эти пропасти казались прекраснее и притягательнее треугольных вершин, снежными лопастями вонзившихся в светлое небо.
