наблюдать и изучать с помощью ума, который мысленно отделяет себя от составных частей и целого, подлежащих рассмотрению, и таким образом наблюдает их со стороны — как человек наблюдает за работой сложного механизма. Законы этого процесса объективизм сводит к множеству механистических правил или неизменных сил, воздействующих на индивида или группу, которые — когда они выявлены и распознаны разумом — следует волей человека или какой-либо иной волей упорядочить и применить к действительности точно так же, как применяет открываемые ею законы Наука. Эти законы или правила навязываются индивиду силой его собственного абстрактного разума и воли, отчужденных, как верховная власть, от других частей его природы, либо силой разума и воли других индивидов или группы; и они навязываются самой группе либо силой ее собственного коллективного разума и воли, воплощенных в некой системе управления и контроля, которую ум мыслит отдельно от жизни группы, либо силой разума и воли какой-нибудь другой группы, которая существует вне первой или включает ее в себя. Таким образом, современная политическая мысль видит в Государстве некий организм, существующий сам по себе, — словно оно существует отдельно от общества и составляющих его индивидов и имеет право диктовать им свою волю и контролировать их деятельность в ходе реализации некой идеи справедливости, блага или пользы, навязанной им силой ограничения и принуждения, а не развитой в них и через их усилия как цель, к которой всегда стремится в своем росте их внутреннее «я» и природа. Жизнь следует направлять, приводить в гармонию и совершенствовать посредством регулировки, приспособления друг другу ее составных частей, механизации, в процессе которых она формируется. Закон, существующий вне и незави-симо от субъекта (даже тогда, когда его открывает или определяет индивидуальный разум и принимает или подкрепляет индивидуальная воля) — вот главная идея объективизма; механический процесс управления, организации, совершенствования — вот объективистская концепция практической жизни.
Субъективизм исходит из внутреннего мира и рассматривает все с точки зрения всеохватывающего развивающегося самосознания. Закон находится внутри нас. Жизнь является процессом самосозидания, роста и развития, где нам сначала подсознательно, затем полуосознанно и наконец сознательно открывается то внутреннее «я», которое мы собой представляем в потенции и которое содержим в себе; принцип развития этого процесса заключается во все более глубоком распознавании этого «я», его реализации и, на основании этого, самоформировании. Разум и воля являются лишь действенными орудиями внутреннего «я»: разум есть процесс распознавания «я», воля есть сила его самоутверждения и самоформирования. Более того, разум и интеллектуальная воля являются лишь частью тех средств, с помощью которых мы познаем и осуществляем себя. Субъективизм склонен придерживаться широкого и сложного взгляда на человеческую природу и существование и признавать многие виды знания, многие реализующие силы. Мы видим даже, что в своем отходе от внешнего и объективного метода исследования на первых порах он не доверяет разуму и умаляет значение его деятельности, провозглашая главенство жизненного импульса или природной «воли к жизни» в противоположность притязаниям интеллекта, или же утверждая способность более глубокого познания, ныне получившую название интуиции, которая видит вещи в целом, в их истинной и сокровенной сущности и гармонии, в то время как интеллектуальный разум расчленяет, фальсифицирует, утверждает поверхностное и внешнее и способен привести все в гармонию только методом механического приспосабливания. Но в целом под интуицией субъективизм подразумевает скорее самосознание, ощущение, восприятие, постижение своей сути и разных ее аспектов, нежели умственный анализ своей собственной истины, природы и возможностей. Вся энергия субъективизма направлена на то, чтобы постичь свое «я», жить в этом «я», видеть через свое «я», осуществлять истину своего «я» в мире внутреннем и внешнем, всегда повинуясь внутреннему побуждению и глубинному импульсу.
Но по-прежнему остается вопрос: что такое это «я», где оно пребывает на самом деле? И здесь субъективизму приходится иметь дело с теми же факторами, что и объективистскому взгляду на жизнь и бытие. С одной стороны, мы можем сосредоточиться на индивидуальной жизни и индивидуальном сознании, приняв их за «я», и видеть цель жизни в его силе, свободе, восхождении к свету, удовлетворении и радости — и таким образом прийти к субъективному индивидуализму. С другой стороны, мы можем взять за основу общественное сознание, коллективное «я»; мы можем видеть в человеке лишь выражение этого общественного «я», неизбежно неполное в индивидуальном или изолированном существовании и обретающее полноту только в жизни сообщества, и, возможно, мы будем склонны подчинить жизнь отдельной личности человечеству ради роста его силы, эффективности, знания, счастья, самоосуществления или даже принести личность в жертву и видеть в ней какой-то смысл лишь до той поры, пока она служит жизни и развитию общности или рода. Возможно, мы потребуем подвергнуть индивида справедливому притеснению и объяснить ему теоретически и на практике, что он не имеет никакого права на существование и самоосуществление, кроме как в сфере своих отношений с обществом. Следовательно, только лишь эти отношения и должны определять мысли, действия и бытие индивида, а его притязания на закон своего собственного существования, закон своей собственной природы, который он вправе реализовывать, а также его требование свободы мысли, неизбежно подразумевающей свободу заблуждаться, и свободы действия, неизбежно подразумевающей свободу оступаться и грешить, можно считать дерзостью и несбыточной мечтой. Тогда коллективное самосознание будет иметь право в любой момент вторгаться в жизнь индивида, отказывать ему в праве на уединенность и обособленность, на самосозерцание и самоизоляцию, на независимость и самоуправление и решать все за него, руководствуясь тем, что представляется ему разумнейшей мыслью и высочайшей волей общества, справедливо преобладающим в нем чувством, тенденцией, осознанной потребностью и стремлением к самоудовлетворению.
Но мы можем также расширить идею «я» (подобно тому, как объективная Наука видит в универсальной силе Природы единственную реальность, а во всем остальном — проявления этой силы) и прийти в результате внутренних поисков к осознанию универсального Существа или Бытия, которое реализует себя в мире, а индивида и коллектив беспристрастно рассматривать как равноправные силы его самовыражения. Очевидно, именно такое самопознание, скорее всего, окажется правильным, поскольку оно наиболее широко охватывает и наиболее полно объясняет различные аспекты мирового процесса и тенденции, неизменно присутствующие в жизни человечества. В таком видении идеалом не может быть ни обособленный рост индивида, ни всепоглощающий рост коллектива — но равное, одновременное и, насколько возможно, параллельное развитие обоих, в ходе которого они помогают друг другу осуществиться. Каждое существо имеет свою истину не-зависимой самореализации и свою истину самореализации в жизни других и должно своим сочувствием, желанием, содействием — по мере роста своего сознания и силы — принимать все большее участие в гармоничном и естественном развитии всех индивидуальных и всех коллективных «я», составляющих это единое универсальное Существо. Индивидуальное и коллективное развитие при правильном подходе представляют собой не отдельные, противоположные или даже противодействующие друг другу тенденции, но порожденные единым импульсом одного общего существования родственные движения, которые разделяются только для того, чтобы вновь повернуть навстречу друг другу и к взаимной пользе образовать более плодотворное и великое единство.
Подобным образом в своих поисках «я» субъективизм, как и объективизм, может преимущественно склоняться к отождествлению «я» с сознательной физической жизнью, поскольку тело является или кажется вместилищем ментальных и витальных сил и способностей, определяющим их развитие. Он может также отождествить «я» с витальным существом, с заключенной в нас жизнью-душой и ее эмоциями, желаниями, побуждениями, стремлением к силе и росту и эгоистическим самоосуществлением. Или же он может подняться до понимания человека как ментального и морального существа, поставить на первое место его внутренний рост, силу и совершенствование в индивидуальной и общественной жизни и объявить это подлинной целью нашего сущест-вования. Может возникнуть и некая разновидность субъективного материализма, прагматичного и занятого внешним миром; но здесь субъективистская тенденция не может сохраняться долго. Ибо природа субъективизма заключается в вечном движении от внешнего к внутреннему, и он только тогда начинает ощущать себя и получать удовлетворение от своей деятельности, когда приходит к внутренней полностью сознательной жизни и чувствует всю ее силу, радость и великие потенциальные возможности, требующие осуществления. На этой стадии развития человек сознает себя как глубинную витальную «волю к жизни», которая использует тело в качестве своего орудия, а силы разума — в качестве своих слуг и помощников. Это образец того витализма, который в разнообразных и ярких формах
