Второе предупреждение. Неполадки в русском доме

конфликту.

– В рассуждениях о возможном и приемлемом проекте исходим из того, что условия исторического выбора, перед которым оказалась Россия в начале ХХ века, к настоящему моменту изменились существенно, но не фундаментально. В тот раз попытка втянуть Россию в периферию Запада загнала ее в историческую ловушку, единственным выходом из которой оказались революция и установление советского строя. Сегодня Россия находится в аналогичной (структурно) исторической ловушке. Выход из нее уже может быть только революционным, хотя речь пойдет о революции с совершенно иными технологиями. Цель ее, однако, будет той же – модернизировать страну, избежав в то же время превращения ее в периферию западного капитализма.

4. Элементы таких больших систем, как жизнеустройство страны, отбираются из всех объективно возможных соответственно культурным ограничениям. Например, русская крестьянская община с уравнительным землепользованием просуществовала 800 лет, не сдвигаясь к частной собственности, вследствие действия как природно-климатических условий, так и православия.

В начале ХХ века в России были испробованы все предложенные проекты – консервативной модернизации (Столыпин), либерального рыночного общества (кадеты), анархического крестьянского коммунизма («зеленые»), коммунизма «киббуца», советский проект.

Из всех них был отобран и легитимирован гражданской войной, НЭПом, индустриализацией и коллективизацией советский проект. Он был проверен самым явным и жестким испытанием – Великой отечественной войной. Советский проект был в первой трети ХХ века основан на принципах крестьянского общинного коммунизма в сочетании с идеями развития и сильного государства. «Прусский путь» и западнический либеральный проект оказались невозможны по объективным причинам. Ресурсные ограничения не позволили разрушить общину и перейти к интенсивному сельскому хозяйству; состояние самого Запада не позволяло «принять в него» Россию. «Слишком поздно!» (М.Вебер).

5. Советский строй потерпел поражение в «холодной войне», которую на последней стадии Запад вел против него в союзе с влиятельными силами «космополитов» в самом советском обществе и его правящем слое.

Предпосылками к утрате культурной гегемонии советского строя были: кризис смены образа жизни большинства населения (урбанизация), изменившей важные черты общества, его мировоззрение и потребности; кризис перехода к индустриальному обществу, из-за которого утратили силу присущие аграрному обществу способы легитимации политического порядка; неадекватность теории, положенной в основу официального обществоведения и идеологии (марксизма), природе общества; кризис выхода традиционного общества из мобилизационнго состояния. Все это снизило ниже критического уровня мотивацию населения к защите общественного строя, что при глубоком огосударствлении общественной жизни (отсутствии навыков и механизмов самоорганизации) стало фатальным для советского государства.

Утрата советского строя является национальной трагедией народов СССР, что подтверждается множеством объективных данных и субъективных суждений – даже при наличии «идеологической» ненависти к «совку», наведенной посредством интенсивной пропаганды. Последствия этой трагедии созревают и развиваются в обоих планах – и материальном, и духовном. Главные институциональные матрицы советского строя соответствовали объективным ограничениям и обеспечивали надежное воспроизводство России как независимой страны, народа и культуры. Их разрушение ведет к деградации условий жизни и вымиранию населения. В духовном плане ликвидация советского строя вызвала тяжелые массовые страдания – переживание «гибели богов» и «утраты будущего».

6. По мере преодоления культурного шока 90-х годов и окончательной утраты иллюзий, навеянных «либеральной утопией», люди опять начинают мысленно перебирать образ тех элементов жизнеустройства, при которых было бы можно жить. И оказывается, что главные институциональные матрицы советского строя остаются наиболее пригодными и в новых, гораздо более неблагоприятных условиях ближайших десятилетий. Если и имелся в РФ какой-то шанс перехода к качественно более либеральному социальному строю с отказом от государственного патернализма, то этот шанс был создан именно зрелым советским строем в середине 80-х годов. Но он был утрачен реформаторами, принявшими для России разрушительную неолиберальную доктрину.

Если исходить из предположения, что народ с такой гибкой культурой, как российский супер-этнос, не может исчезнуть из-за нынешнего кризиса, то значит, что после более или менее длительного «рыночного хаоса» в России возобладает система разных форм некапиталистического уклада (некоторые с мимикрией под капитализм, если в этом будет необходимость). На этом пути возможно сохранение страны, культуры и народа. Вылезти из нынешнего кризиса на путях неолиберализма нельзя, для РФ остался узкий коридор – восстановление структур солидарного общества с существенным уровнем уравнительности и патернализма. Россия может возродиться и вновь накопить силы, только приняв новый проект движения по большому цивилизационному пути России. Условно назовем его новый советский проект.

7. В этом проекте одинаково важны оба признака. Советский – потому, что включает в себя важнейшие принципы жизнеустройства, показавшие на практике их соответствие объективным ограничениям (то есть возможность реализации) и их культурную совместимость с социальной средой. Новый – потому, что все испытанные в советской практике институциональные матрицы будут существенно изменены в соответствии со свойствами городского индустриального общества, опытом катастрофы СССР и рыночной реформы, произошедшими за полвека мировоззренческими сдвигами и новыми международными условиями. Смыслы и программы нового советского проекта пишутся на новом языке и обращены к реальным нынешним людям, со всеми их сильными и слабыми сторонами и предрассудками.

Принятию нового советского проекта препятствует созданный за последние три десятилетия идеологический барьер, для укрепления которого имелись реальные предпосылки. Эти предпосылки будут явно и основательно устранены в ходе разработки нового проекта, а идеологический эффект антисоветизма разрушается самой практикой реформы. Напротив, ядро советского строя непрерывно восстанавливает и укрепляет свой авторитет.

Этот авторитет опирается на неоспоримый факт: советское жизнеустройство существовало и воспроизводилось так, что при нем то же самое население, в тех же самых природных условиях, в тяжелых условиях цивилизационной войны с Западом имело в целом гораздо более высокий и непрерывно растущий уровень потребления материальных и культурных благ и было гораздо лучше защищено от опасностей и источников массовых страданий, чем при альтернативных типах жизнеустройства – досоветском и постсоветском.

Обещание, что при отказе от советского строя фундаментальные показатели качества жизни улучшатся, не сбылось. 15 лет – достаточный срок, чтобы в этом могло убедиться все население. Согласие на отказ от советского строя было получено реформаторами ссылкой на столь же неоспоримый факт существования и воспроизводства западного образа жизни. К настоящему моменту этот аргумент утратил силу – построить на нашей земле аналог Запада не удалось и не удастся. Поэтому советский проект и образ советского строя обладают растущим креативным и эвристическим потенциалом. Советский строй в главных своих смыслах был «то, что надо России» (то, что «Бог задумал о России») для трудных условий ХХ века.

Этот креативный потенциал усиливается тем, что поражение советского строя вовсе не привело к демонтажу всех его несущих конструкций. Прочность их оказалась намного выше теоретически предсказанной. Некоторые устои советского строя переживут период хаоса и останутся в основе нового порядка. Ценность их стала для большинства очевидной, и их демонтаж вызывает активное сопротивление. Идет осознание ценности и ряда утраченных устоев советского строя – их придется восстанавливать.

Опыт реформ показал, что на рыночных основаниях государство и собственники не могут выстроить новые институциональные матрицы (большие социо-технические системы), но не могут и содержать в дееспособном состоянии системы, унаследованные от советского строя (например, теплоснабжение, здравоохранение, армию). Восстановление условий, в которых такие системы могли бы существовать и