Джастин включил горячую воду, отдернул руку, прямо-таки кипяток, добавил холодной воды.
– Только этого еще и не хватало.
– Она прислала мне эту экстраординарную маленькую книжицу на Рождество, – голос Хэма перекрыл шкварчание жарящегося бекона. – Не Мэг. Тесс. Она тебе показывала? Маленькую книжицу, которую прислала мне? На Рождество?
– Нет, Хэм. Насколько я помню, нет… – Не обнаружив шампуня, он воспользовался мылом.
– Какого-то индийского мистика. Рахми Какипуки. Ничего не напоминает? Фамилию я сейчас вспомню.
– Боюсь, что нет.
– Насчет того, что мы должны любить друг друга без преданности. Мне кажется, что все это чушь.
Ослепленный мылом, Джастин пробурчал что-то сочувственное.
–
– Думаю, она хотела бы, чтобы я поблагодарил тебя за все то, что ты для нее сделал, – сменил тему Джастин, стараясь, чтобы в голосе не слышалось заинтересованности.
С другой стороны стены что-то стукнуло, зашипело, запахло горелым.
– Ты насчет чего? – крикнул в ответ Хэм. – Вроде бы тебе не полагалось знать о том, что я для нее что- то делал. Согласно Тесс, все мои действия проходили под грифом «особой важности». «Джастину об этом знать не нужно». Фраза эта присутствовала в каждом письме, которое я получал по электронной почте.
Джастин нашел полотенце, начал вытирать волосы.
– Я не знал, что именно ты делаешь, Хэм, – объяснил он с подчеркнутой небрежностью. – Чего она от тебя хотела? Взорвать парламент? Отравить водопровод? – Молчание по другую сторону стены. Хэм слишком увлекся готовкой. Джастин потянулся за чистой рубашкой. – Только не говори мне, что она просила тебя раздавать листовки с требованием списания долгов странам «третьего мира».
– Чертовы регистрационные документы компаний, – услышал он. После очередного грохота сковородок. – Тебе два яйца или одно? Куры у нас свои.
– Одного хватит, благодарю. Какие документы?
– Они интересовали ее, как ничто другое. Стоило ей прийти к выводу, что я маюсь бездельем, и она отправляла мне очередное письмо насчет регистрационных документов. – Грохот сковородок. – Она жульничала, когда играла в теннис, знаешь ли. В Турине. Да, да. Нам противостояли очень серьезные противники. Так она врала, как могла. Попадание в линию, она – аут. Попадание на ярд в площадку, она – аут. «Я – итальянка, – сказала она мне. – Мне можно». «Никакая ты не итальянка, – ответил я ей. – Ты – англичанка до мозга костей, как и я». Уж не знаю, что бы я сделал, если б мы выиграли. Наверное, отдал бы приз. Нет, не отдал бы. Она бы меня убила. О господи. Извини.
Джастин вышел в гостиную, чтобы занять место перед яичницей с беконом, не слишком аппетитного вида, сосисками, гренками и помидорами. Хэм стоял, прижав руку ко рту, кляня себя за не к месту вырвавшееся слово.
– Каких компаний, Хэм? Не смотри на меня так. Ты отобьешь у меня аппетит.
– Владельцы, – ответил Хэм сквозь пальцы и сел напротив Джастина. – Ее интересовали владельцы. Кому принадлежали две маленькие паршивые компании на острове Мэн. Кто-нибудь звал ее Тесс, не знаешь? – спросил он. Потом добавил: – Кроме меня?
– В моем присутствии – нет. И в ее, несомненно, тоже. Право так называть ее принадлежало только тебе.
– Ужасно ее любил, знаешь ли.
– И она любила тебя. Что за компании?
– Интеллектуальная собственность. У нас с ней никогда ничего не было, будь уверен. Мы были слишком близки.
– На случай, что ты сомневаешься, то же можно сказать про Блюма.
– Ты серьезно?
– И он ее не убивал. Он такой же убийца, как ты или я.
– Ты уверен?
– Уверен. Хэм просиял.
– А вот у Мэг такой уверенности не было. Не знала она Тесс так хорошо, как я. Удивительный человек. Второго такого не сыскать. «У Тесс были приятели, – говорил я ей. – Друзья. О сексе речь не шла». Я передам ей то, что ты мне рассказал, если ты не возражаешь. Чтобы подбодрить ее. Вся эта грязь в прессе расстроит кого угодно.
– Где зарегистрированы эти компании? Как называются? Ты помнишь?
– Разумеется, помню. Как не помнить, если Тесс доставала меня с ними каждый божий день.
Хэм разлил чай. Чайник он держал двумя руками, одной за ручку, второй – за крышку, чтобы не упала. Наполнив чашки, сел, не выпуская чайник из рук, наклонил голову, словно изготовился к рывку через все поле.
– Хорошо, – в голосе звучали агрессивные нотки, – назови мне, в какой области работают самые засекреченные, самые двуличные, самые загребущие, самые лицемерные компании, с которыми мне, к моему несчастью, приходится сталкиваться?
