– Так плохо? – спрашивает Гвидо.
Гвидо в отчаянии кладет пальцы на клавиатуру, экстренными процедурами пытается выправить ситуацию. Похоже, безрезультатно, потому что он вскакивает, ладонью бьет себя по лбу, с его губ срывается горестный стон.
– Скажи мне, что случилось? – молит Джастин. – Вряд ли все так серьезно. Скажи мне. – Гвидо не отвечает. – Ты выключил компьютер. Да?
Гвидо кивает, не в силах разлепить губы.
– А теперь ты отсоединяешь модем? Еще кивок. По-прежнему молчаливый.
– Почему ты это делаешь?
– Хочу перезагрузить.
– И что это означает?
– Мы подождем одну минуту.
– Зачем?
– Может, две.
– Какой смысл?
– Даст ему время забыть. Успокоиться. Это ненормально, Джастин. Все действительно плохо. Тут замешаны не какие-то молодые шутники. Очень плохие люди проделали это с вами, Джастин. Поверьте мне.
– Со мной или с Тессой? Гвидо качает головой.
– Кто вас ненавидит, – он вновь включает компьютер, садится на стул, глубоко вдыхает. И Джастин радостно улыбается, увидев на экране все тех же счастливых негритят.
– У тебя все получилось! – кричит он. – Ты – гений, Гвидо!
Но эти слова еще не успевают слететь с его губ, как негритят заменяют покачивающиеся песочные часы, которые пронзает белая стрела. Исчезают и они, оставляя иссине-черную пустоту.
– Они его убили, – шепчет Гвидо.
– Как?
– Послали по почте вирус. Вирус, который стирает всю информацию на жестком диске, и оставили сообщение, чтобы вы знали, что они сделали.
– Тогда это не твоя вина, – пытается успокоить его Джастин.
– Она копировала файлы?
– То, что она распечатывала, я прочитал.
– Я говорю не о распечатках! Дискеты у нее были?
– Мы не смогли их найти. Мы думаем, она взяла их с собой, уезжая на север.
– Что значит «на север»? Почему она не перегнала файлы на север по электронной почте? Почему ей потребовалось брать с собой дискеты? Я этого не понимаю. Совершенно не понимаю.
Джастин вспоминает Хэма и думает о Гвидо. В компьютер Хэма тоже проник вирус.
– Ты говорил, она много чего посылала тебе по электронной почте.
– Раз в неделю. Два. Если забывала прислать в одну неделю, на следующей посылала дважды, – он вновь говорит на итальянском. Он вновь ребенок, несчастный и испуганный, как в тот день, когда его нашла Тесса.
– Ты не заглядывал в почтовый ящик с тех пор, как ее убили?
Гвидо энергично качает головой. Конечно же, нет. Как можно.
– Тогда мы можем поехать к тебе и ты посмотришь, что там лежит. Ты не возражаешь? Я тебе не помешаю?
Ведя машину по горному серпантину, Джастин думал только о Гвидо. Мальчик более всего напоминал ему раненого друга, и ему хотелось как можно скорее доставить его к матери, восстановить его душевное равновесие, остановить поток слез, сделать, чтобы из калеки, думающего, что со смертью Тессы его жизнь закончилась, вновь превратить Гвидо в здорового, самоуверенного двенадцатилетнего компьютерного гения. И если, как он подозревал,
Он подъехал к дому, а когда они вышли из джипа, положил руку Гвидо на плечо. А Гвидо, к удивлению Джастина, руку не скинул. Его мать приготовила жаркое и испекла хлеб, чем очень гордилась. По настоянию Джастина они сначала поели, а уж потом Гвидо принес из спальни компьютер, и, до того, как выйти в Интернет, они сидели плечом к плечу, читая письма Тессы о сонных львах, которых она видела в своих поездках, УЖАСНО шустрых слонах, которые сели бы на ее джип и раздавили его, если б она хоть на секунду замешкалась, и САМОВЛЮБЛЕННЫХ жирафах, которые счастливы, лишь когда кто-нибудь восхищается их элегантными шеями.
– Вы хотите дискету с ее электронными письмами? – спросил Гвидо, правильно догадавшись, что Джастин больше не может смотреть на экран.
– Буду тебе очень признателен, – вежливо ответил Джастин. – А также скопируй все свои работы, чтобы я мог ознакомиться с ними на досуге и сообщить тебе свое мнение: эссе, домашние работы, все то,
