– О Миранде.
– За последний год мы, кажется, ни о чем другом не говорили, – нахмурившись, сказал Брейв.
– Мы говорили о ее смерти и о том, как это повлияло на вас, но мы давно не обсуждали ее как личность. Скажите, что вы чувствуете по отношению к ней?
– Зачем? – с недоумением спросил Брейв. – Ведь она умерла почти два года назад. Разговор о ней ничего не изменит.
– Все может измениться само собой, – загадочно ответил Фелпс. – Я пытаюсь понять, как изменились ваши чувства с тех пор, как мы последний раз говорили о Миранде. И как вы ее воспринимаете в настоящий момент.
Брейву все это казалось бессмысленным. Как мог он воспринимать Миранду, если она умерла?
– Что именно вы хотите знать?
– Какой вы представляете ее себе в настоящий момент?
– Своенравной, немного испорченной. Хорошенькой.
– А как воспринимали, когда она была жива?
– Мне казалось, что я влюблен в нее. Она была самой хорошенькой из всех, кого я знал. Женитьба на ней навсегда связала бы наши семьи.
– Как вы относитесь к тому, что она влюбилась в простолюдина, в данный момент?
Печально покачав головой, Брейв ответил:
– Мне ее жаль. Она влюбилась в мужчину, который не отвечал ей взаимностью, поверила его лживым обещаниям.
– А как вы относитесь к тому, что она совершила самоубийство?
– Я чувствую себя виноватым, – признался он. – Она обратилась ко мне за помощью, но я ей отказал. Я не знал, что она покончит с собой, предпочтя смерть скандалу. Полагаю, она не думала при этом ни о своей семье, ни о моих чувствах.
Фелпс взглянул на него.
– Однако вы все еще чувствуете свою вину, хотя контролировать ситуацию не могли.
– Я должен был что-то сделать.
– Вы пытались.
– Недостаточно настойчиво. – Брейв отвел глаза.
– А что именно вы могли сделать?
– Наверное, жениться на ней, – пожал плечами Брейв. Вздохнув, Фелпс отодвинул записи и взял свой чемоданчик.
– На сегодня хватит. Как только сравню сегодняшние записи с записями, сделанными в прошлый раз, пришлю вам экземпляр своих выводов. – Он помедлил. – Не понимаю, почему вы пытаетесь все это скрыть? Хотите совет?
– Разумеется.
– Поговорите с женой. Интуиция подсказывает мне, что она не станет осуждать вас так строго, как вам кажется.
– Надо об этом подумать, – сказал Брейв.
Попрощавшись с доктором, Брейв закрыл дверь и рухнул в кресло. Он был в полном изнеможении, как всегда после общения с Фелпсом.
Возможно, доктор прав. Надо во всем признаться Рейчел, и пусть думает о нем что хочет. Но у нее хватает и своих проблем.
Он совершил большую ошибку, женившись на Рейчел. Ему нужен был полноценный брак. Он хотел, чтобы Рейчел полностью отдавалась ему, как отдавалась всему, за что бралась, однако сознавал, что ничего не может дать ей взамен.
Стук в дверь прервал его размышления. Мать и Рейчел приглашали его на чашечку чая. Он удивился. Неужели Рейчел хочет видеть его? Однако, взглянув на ее милое личико, он не заметил ни упрека, ни осуждения. Только беспокойство.
Интересно, как бы она отреагировала, расскажи он ей о Миранде? О том, что он отказал ей в помощи. И она в отчаянии покончила с собой. Простила бы Рейчел? Или сочла чудовищем, похожим на сэра Генри? Почему, черт возьми, ему было важно знать, что она думает о нем? Почему он так отчаянно нуждался в ее одобрении?
Потому что впервые после смерти Миранды почувствовал, что появился шанс все наладить.
Восстановить равновесие, о котором он говорил доктору Фелпсу. После этого ему будет проще разобраться в своих чувствах к Рейчел. Нежность, которую он к ней питал, не что иное, как его собственная проклятая уязвимость, которую необходимо преодолеть. Он должен стать таким, как его отец, обладавший железной волей.
Глава 11
После чаепития с Брейвом и его матерью Рейчел ушла к себе. Она надеялась поговорить с Брейвом с глазу на глаз, дать ему понять, что он может на нее положиться, может довериться ей, какой бы сложной ни была его проблема. Говорить об этом в присутствии его матери Рейчел не могла.
