Рейчел покачала головой и закрыла лицо руками. Брейв понимал, какой беспомощной она себя чувствует. Он чувствовал себя точно так же, когда погибла Миранда.
– Но хуже всего то, что примирение матери с сэром Генри отрицательно скажется на бракоразводном процессе, – продолжала Рейчел. – И винить во всем будут меня.
– Такое никому не придет в голову. – Рейчел посмотрела Брейву в глаза.
– Именно так считает сэр Генри. Он сам мне об этом сказал. Он скажет, что я ему напоминала своего отца, провоцировала его, что пыталась поссорить его с матерью. И ему поверят.
– Те, кто его не знает, могут поверить, но…
– Знают ли его те, которые будут слушать его дело в суде? – Для женщины, которая большую часть жизни провела в сельском Йоркшире, Рейчел, несомненно, неплохо разбирается в том, как делаются дела. Сэр Генри непременно напомнит о ряде неудачных браков среди представителей высшего общества. Без подтвержденных фактов жестокого обращения, но при наличии свидетельских показаний, подтверждающих, что сэр Генри изменился после того, как Рейчел покинула его дом, ему в конце концов удастся вызвать сочувствие у потакающих своим прихотям чванливых пэров. А Рейчел превратится в главного виновника.
Но те, которые будут слушать их дело, такие же пэры, как Брейв. Они хорошо знали его отца. И его самого, хотя его сумасбродное поведение после смерти Миранды заставило некоторых из них подумать, что он сошел с ума. Он был гораздо респектабельнее, богаче и популярнее, чем сэр Генри Уэстхейвер.
– Не знаю, насколько это нам поможет, но вполне возможно, что сэру Генри будет не так-то просто склонить их на свою сторону, тем более, если он до этого хоть пальцем тронет твою мать.
Надежда, вспыхнувшая было в ее глазах, погасла.
– Пока он не изобьет ее, она от него не уйдет. Что нам в этом случае делать?
– Ждать, когда твоя мать примет решение.
– Боюсь, это произойдет не скоро, – вздохнула Рейчел. – Сожалею, что пришлось втянуть тебя в эту историю. Ты ведь надеялся, что это продлится месяц-другой, не больше.
Пусть бы это длилось всю жизнь, только бы он смог ей помочь. Брейв пожал плечами:
– Я свободен, неотложных дел у меня нет. А у тебя хватит терпения ждать?
– У меня нет выбора. У тебя не бывало так, что на тебя возлагают большие надежды, а ты не уверен, что сможешь их оправдать?
Брейв фыркнул.
– Иногда мне кажется, что я всю жизнь пытаюсь быть кем-то другим, а не тем, кем являюсь.
– Правда? – воскликнула Рейчел.
– Я рос, стараясь не посрамить имя отца, человека незаурядного, как тебе известно.
– Он был близким другом моего отца и всегда хорошо относился ко мне.
– Он ко всем хорошо относился. С самого детства я из кожи вон лез, чтобы он мной гордился, – сказал Брейв, однако не мог не вспомнить о том, как пьянствовал и распутничал после смерти Миранды. Вряд ли это порадовало бы отца.
– Думаю, твои усилия не пропали зря.
– Правда?
Рейчел кивнула. Брейв покачал головой:
– Не уверен. После его смерти я старался быть таким же, как он. Люди любили отца. Уважали.
– А тебя разве не любят, не уважают?
– Я знаю, что мои слуги, арендаторы и наемные работники относятся ко мне с некоторым уважением, однако не уверен, что оно так же глубоко, как уважение к моему отцу. – Ему не верилось, что он все это ей рассказывает. Даже с Габриэлем и Джулианом Брейв не был столь откровенен.
– А как насчет любви? Наверняка ты познал это чувство.
Взгляд, которым Рейчел его одарила, привел его в замешательство. Брейву показалось, что она заглянула ему в душу.
– Мои друзья и мать очень любят меня. – Брейв отошел от стола и, не поворачиваясь к ней, сказал: – Я должен извиниться за свое вчерашнее поведение. У меня было ужасное настроение, и я сорвал его на тебе, когда ты проявила интерес к моим делам и заботу о моем благополучии.
– Извинение принято.
Брейв испытал огромное облегчение, однако виду не подал.
– А я должна извиниться за свое любопытство. За то, что перешла положенные границы.
Обернувшись, он встретился с ней взглядом.
– Рейчел, мы с тобой достаточно близки, о каких границах ты говоришь?
Она улыбнулась, но улыбка была печальной. Он хотел, чтобы она чувствовала себя с ним абсолютно свободно, изливала бы ему душу, однако сам многое скрывал от нее. И Рейчел это понимала.
Доверие. Оно должно быть взаимным.
– Пожалуй, я что-нибудь выпью, – сказал Брейв, пересекая комнату. – А ты не хочешь?
– Брейв?
