денежный мешок в проходе валяется. Я еще допускаю, чтобы «денежные мешки» в первом ряду сидели, но чтоб на полу между кресел…
— Значит, ты деньги не брал?
— Как можно-с… Чтоб я, да чужие деньги… Только изъял свою долю.
— Вкуснотища, — Семен отправил в рот кусок селедки, а следом — картофеленку. — Классика. Русская классика…
— Ты бы водки сперва выпил, — поправил его Ренат. — Ничего в русской классике не смыслишь.
— А где Димка?
— Где Димка?
— Ваш дружок? — уточнил «Робин Гуд». — Так его не было.
— Спит, наверное. Он хотел побродить по театру, ну и уснул…
— Надо его поискать, — предложил «Робин Гуд». — А то останется без завтрака.
И они пошли его искать, при этом Семен в одной руке держал миску с картошкой, а в другой — вилку, а Ренат — блюдо с селедкой и тоже вилку. «Робин Гуд» тащил графин.
— Здесь нет.
— И здесь тоже нет…
— Куда же он подевался?
— Ой! — сказал Семен, выглянув в окно. — Черная машина к дверям подъехала. И из нее какие-то мрачные мужики вылазят…
— Наверное, те же самые, что нас убить хотят. Из-за этого, блин, Трупина.
— Во-во… — согласился «Робин Гуд».
— Кончайте трепаться! — в служебную комнату, где размещался кабинет режиссера, ворвался Дима. — Боевики приехали, сейчас начнут мочить нас направо-налево… Или налево-направо, — засомневался он.
— А что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Ренат.
— Есть способ, я уже придумал. А Джессика нам поможет, она их уже встречает… Только каждому придется сыграть свою роль без единой репетиции.
Вошедшие в зрительный зал боевики, которых прислал Паша-мореход, опешили.
Их встретила абсолютно голая девица. Впрочем, на ногах у нее были потрепанные кроссовки.
— Входите, раз пришли, — девица кокетливо повела распутными глазками.
— Мы… того, — смущенно произнес «бригадир», уставившись на лобок голой девицы. — Нам надо артистов повидать, которые ночью приехали.
— Прямо-таки их самих? — она стрельнула глазами на затемненную сцену.
«Ну и бесстыжая же», — подумал «бригадир».
— Шпаги можете оставить здесь, — сообщила голая девица.
— Какие шпаги?!
— А вот… Разве вы без шпаг?
И она указала на прислоненные к стене три шпаги.
— Нет, мы типа того, конкретно без этих, в натуре, шпаг, — задумался на мгновение «бригадир», а потом достал из кармана «кнопарь» — нож с выкидным лезвием — и протянул женщине. — Разве что…
— Мессир вас примет, — надменно сказала она, и как по мановению волшебной палочки сцена осветилась вспыхнувшими прожекторами.
Посреди в какой-то красной накидке сидел Дима. Он дрессировал кота, вернее, Семена, наряженного в костюм «Кота-в-сапогах», сохранившегося от новогодних елок. Дима заставлял Семена прыгать через трость, которую держал над полом.
А по проходу к боевикам уже шел непонятно как одетый гражданин в круглых очках, в которых одного стекла не было вовсе, а другое треснуло.
— Репетируют-с, — наглым громким шепотом сообщил «Робин Гуд» и ткнул пальцем в сторону сцены. — Просьба не шуметь. Ни-ни.
— Эта… Типа… Кто такие, в натуре? — ошеломленно эксплуатировал словарный запас «бригадир».
— Эта? — в тон ему переспросил «Робин Гуд», — Эта, в натуре, магистр черной магии, типа — фокусник.
— Ну да! — изумился «бригадир», и толпившиеся за его спиной боевики одобрительно зашумели. — Типа, Копперфильд?
— Копперфильд — один из лучших учеников нашего магистра, — пояснил «Робин Гуд».
— А ты кто такой? — подсознательно почувствовал подвох «бригадир».
— Секретарь ихний. Помощник. Ежели конромарочка нужна, билет бесплатный, то — ко мне обращайтесь.
— Эта, чего нам бесплатный? — заржал бригадир и достал из кармана полную пригорошню купюр, — Нам самые дорогие давай.
— Тогда пожалуйте на сцену.
— Это как — на сцену? — не понял кто-то из боевиков. — Ты нас в первый ряд посади.
— Если вам, господа, — задребезжал «Робин Гуд», — в качестве самых дорогих билетов всучивали первый ряд, так вас обманывали. Чем ближе, тем дороже, верно? Самые дорогие билеты, это когда сидишь прямо на сцене, а не где-то там в первом ряду.
— Во, блин! — воскликнул «бригадир». — А мне и в голову не приходило. Айда, господа удавы, — поманил он за собой братву.
В кармане у него затренькал мобильный телефон.
— Знаю, знаю, — успокоил он бросившего тревожный взгляд «Робин Гуда», — В театре и самолете надо отключать. Я ж не без понятия.
— Эй, а почему такие поджопники низкие? — спросил кто-то из боевиков, глядя на расставленные по краю сцены тяжелые дубовые табуреты, сохранившиеся от неудачной постановки «Мастера и Маргариты».
— С низкого не так опасно падать, — пояснил «Робин Гуд». — Тс-с… — и приложил палец к губам.
— Ну а где фокусы-то? — поинтересовался бригадир.
— Фокусы? — Дима отвлекся от дрессировки «кота» и в упор посмотрел на бригадира, — Фокусы мне как-то не к лицу.
— Он — магистр черной магии, — шепотом подсказал «Робин Гуд».
— Виноват, — поправился «бригадир», смущенный тем, что сидит на сцене, а в глаза ему светят прожекторы. — Магия-то где?
— Магия — штука опасная, — голосом школьного учителя пояснил Дима. — Обращаясь к ней, вы пробуждаете древние дремлющие силы. А как поведет себя человек, если его ненароком разбудят? Так же поведет себя и сила…
— Так фокусы будут или нет? — возмутился «зритель», сидящий у самой суфлерской будки.
Дима поднялся, опираясь на трость, и подошел к нему.
— Напишите на клочке бумаги, — сказал он, — в какую валюту и какого достоинства вы хотите, чтобы я ее превратил. Бумажку сложите вчетверо и отдайте мне.
В ряду зрителей образовалось некоторое волнение, вызванное поиском нужного листка. Наконец «бригадир» вспомнил, что у него в кармане лежит записная книжка, где он отмечает карточные долги. Страничка была вырвана, и на ней шариковой ручкой зритель вывел:
Потом бумажку сложили так, что написанное не было видно фокуснику, и отдали ему.
А фокусник засунул бумажку в рот, пожевал, выплюнул на ладонь и скатал в шарик. Потом щелчком пальцев выстрелил этим шариком над головой.
Кружась в воздухе, оттуда, сверху из темноты упала на сцену стодоллоровая банкнота.
— Вы заказывали? — Семен, наряженный котом, поднял ее и, сделав книксен, протянул зрителю.
