А вот еще данные по маленьким городам. Трумэн, штат Миссури, Гринвилль, это в Южной Дакоте…
— Ну, следует признать, здесь не отмечается таких уж сильных изменений, — заметил Эванс.
— Смотря что считать сильным. В Трумэне похолодало на 2,5 градуса по Фаренгейту. В Гринвилле — на 1,5 градуса, в Анн-Арбор — на один градус, и все это с 1930 года. Так что эти города являются исключением, если глобальное потепление в целом имеет место.
— Давайте взглянем на более крупные населенные пункты, — сказал Эванс. — Такие, как, к примеру, Чарльстон.
— Знаете, Чарльстон как раз имеется, — сказала Дженифер. И принялась рыться в стопке графиков. — Вот, пожалуйста.
— Да, большие города и нагреваются больше, — заметил Эванс. — А что у нас с Нью-Йорком?
— По штату Нью-Йорк несколько наборов данных. По Нью-Йорк-Сити и более мелким городам.
Как видите, — сказала Дженифер. — В Нью-Йорк-Сити стало теплее, зато в других частях штата, от Освего до Олбани, с 1930 года отмечается похолодание.
Эванс отдавал себе отчет в том, что на него нацелены телекамеры. Кивнул, как ему показалось, с многозначительным и умным видом, и спросил:
— А откуда взяты все эти данные?
— Из базы данных Института истории климатологии, — ответила Дженифер. — Создан такой национальный центр с разветвленной системой лабораторий в Оук-Ридж.
— Что ж, — кивнул Эванс, — очень любопытно. Однако мне хотелось бы видеть еще и данные по Европе и Азии. Без них картина была бы неполной. Ведь речь идет о глобальном потеплении.
— Разумеется, — согласилась с ним Дженифер. Она тоже явно играла на камеры. — Но прежде чем мы перейдем к этому, хотелось бы знать ваше мнение по просмотренным нами данным. Как вы уже успели убедиться, далеко не во всех городах Соединенных Штатов наблюдается потепление за означенный период.
— Уверен, вы очень старательно и целенаправленно подбирали именно эти данные, — заметил Эванс.
— Ну, до определенной степени. Примерно так поступили бы на нашем месте и свидетели защиты.
— А результаты меня не удивляют, — сказал Эванс. — Изменения погоды носят локальный характер. Так было, и так всегда будет. — Тут вдруг в голову ему пришла мысль:
— А кстати, почему все эти графики составлены начиная с 1930 года? Ведь измерения температуры на регулярной основе начались значительно раньше.
— Это вы верно подметили, — кивнула Дженифер. — Уверена, если сравнивать с более давними годами, разница будет еще больше. Вот, к примеру…
Это данные по Уэст-Пойнт, штат Нью-Йорк, с 1931 по 2000 год. Отмечается тенденция к снижению. А вот…
Вот вам тот же Уэст-Пойнт, только за 1900-2000 годы. И тут, напротив, наблюдается тенденция к повышению среднегодовых температур.
— Ага… — многозначительно протянул Эванс. — Получается, что вы все же манипулируете данными! Берете те, которые вам выгоднее.
— Совершенно верно, — кивнула Дженифер. — Но этот маленький трюк работает лишь потому, что температуры во многих регионах США в тридцатые годы были выше, нежели сегодня.
— И все равно это не совсем честно.
— Да. И защита не упустит возможности продемонстрировать жюри присяжных многочисленные примеры подобных мелких подтасовок, найденных в научной литературе по вопросам окружающей среды. И сводятся они к выбору данных за те годы, которые показывали бы, как ситуация ухудшается.
«На суде это будет выглядеть оскорблением в адрес ученых-экологов», — подумал Эванс.
— В таком случае, — сказал он, — давайте попробуем обойтись без подтасовок. Использовать самые полные и объективные данные по температурным изменениям. Какие из них самые ранние?
— По Уэст-Пойнт, наблюдения ведутся с 1825 года.
— Вот и прекрасно. Почему бы не начать с них? — Эванс был уверен в правильности своего предложения, поскольку всем было хорошо известно, что тенденции к глобальному потеплению начали просматриваться примерно с 1850 года. С тех пор во всех уголках планеты понемногу становилось теплее, и график по Уэст-Пойнт это отражал.
Дженифер, похоже, тоже понимала это. Она вдруг заспешила, развернулась, принялась рыться в стопке бумаг на маленьком столике и при этом озабоченно хмурилась, точно опасалась не найти того, что искала.
— Так у вас нет графика с этими данными? — спросил Эванс.
— Нет, нет, есть, обязательно должен быть… Я точно знаю. Ага, вот он! — И она достала график.
