Пока в Гонолулу шла дозаправка, на борт к ним поднялся представитель паспортно-таможенного контроля и попросил предъявить документы. Он тут же узнал Теда Брэдли, заулыбался и начал называть его «мистер президент». Брэдли был польщен таким вниманием со стороны человека в униформе.
Офицер проверил паспорта у всех, а затем сказал:
— Пункт вашего назначения — остров Гареда в составе Соломоновых островов. Я просто хочу убедиться, что вашей группе знакомы правила поведения туристов в этих местах. Большинство посольств обычно предупреждает своих граждан, что там бывает небезопасно. Особенно с учетом нынешней обстановки.
— Какой еще обстановки? — спросила Энн.
— На острове активизировались повстанцы. Были совершены убийства. В прошлом году туда вошли части австралийской армии и взяли в плен главарей повстанцев, но некоторым удалось улизнуть. Только на прошлой неделе там произошло три убийства, в том числе двух иностранных граждан. Один из трупов был… э-э… обезглавлен. И голову бандиты забрали с собой.
— Что?..
— Голову унесли с собой. Потом, после смерти.
Энн обернулась к Кеннеру:
— Так мы летим именно туда? На остров Гареда?
Тот кивнул.
— Но зачем, скажите на милость, им понадобилась голова этого несчастного?
— Ну, наверное, ради черепа…
— Черепа… — повторила она. — Так, значит, речь идет об охотниках за черепами, да?
Кеннер снова кивнул.
— Я схожу с этого самолета, — заявила Энн. Взяла свою сумку и стала спускаться по трапу.
Дженифер только что проснулась.
— Что это с ней? В чем проблема? — спросила она.
— Дамочка уходит по-английски, не попрощавшись, — ответил Санджонг. Тед Брэдли задумчиво поглаживал подбородок. А потом спросил:
— Голову отрезали иностранцу?
— Вообще-то все было еще хуже, — сказал таможенник.
— Господи! Человеку отрезали голову. Куда уж хуже? — нервно рассмеялся Брэдли.
— Ситуация продолжает оставаться неспокойной, — продолжал офицер. — Поступающие оттуда известия весьма противоречивы.
Тут Брэдли перестал смеяться.
— Нет, серьезно. Я хочу знать. Что может быть хуже обезглавливания?
В салоне настала тишина.
— Они его съели, — сказал после паузы Санджонг.
— Съели? — воскликнул Брэдли. Офицер кивнул:
— Да, употребили отдельные части тела в пищу. По крайней мере, именно так сказано в полицейском отчете.
— Боже святый! — пробормотал Брэдли. — Какие именно части? Впрочем, неважно, знать не хочу. Господи Иисусе!.. Это надо же, сожрали парня, и все тут!
— Вам вовсе не обязательно лететь с нами, Тед, — сказал Кеннер. — Вы тоже можете сойти с самолета.
— Честно признаться, я уже подумываю об этом, — произнес Брэдли президентским своим голосом. — Быть съеденным, это, знаете ли, не слишком почетное завершение карьеры. Стоит только вспомнить великих людей нашего времени. Ну, представьте: Элвис — съеден, Джон Леннон — съеден. Просто я хочу сказать, как-то не хочется, чтоб тебя запомнили именно в связи с таким финалом. — Он умолк, низко опустил голову. Долго о чем-то размышлял, потом снова решительно вскинул голову. Этот жест был хорошо отрепетирован, он столько раз проделывал его в телефильмах. — Но нет! — воскликнул он. — Я принимаю этот вызов. Готов смотреть в глаза опасности. Раз вы летите, то и я с вами.
— Мы летим, — сказал Кеннер.
НА ПУТИ К ГАРЕДА
До аэропорта Контаг на острове Гареда было девять часов лету. Свет в салоне выключили, большинство пассажиров спали. Кеннер, как обычно, бодрствовал, сидел в задней части салона и тихо переговаривался о чем-то с Санджонгом.
Питер Эванс проснулся примерно через четыре часа. Пальцы ног все еще жгло после обморожения в Антарктиде, спина болела после того, как его швыряло и вертело потоком воды во время наводнения. Но боль в ногах напомнила о том, что надо проверять их ежедневно, как велели врачи, на предмет обнаружения инфекции. И он поднялся и направился в заднюю часть салона, к Кеннеру. Снял ботинки, стянул носки.
— Понюхай, — сказал Кеннер.
— Что?
— Понюхай ноги. Гангрену прежде всего распознают по запаху. Что, болит?
— Жжет. Почти глаз не сомкнул.
Кеннер кивнул:
— Ничего, потерпи. Все пальцы удастся сохранить, я просто уверен.
Эванс откинулся на спинку кресла, думая о том, как это все же странно, вести разговор о потере пальцев ног. Спина от этих мыслей разболелась еще больше. Он прошел в душевую в задней части самолета, открыл аптечку, пошарил на полках в поисках обезболивающего. Но здесь оказался только адвил. Он принял пару таблеток и вернулся назад.
— Ваше представление в Гонолулу было разыграно как по нотам, — сказал он Кеннеру. — Правда, на Теда не подействовало.
Кеннер удивленно смотрел на него.
— Никакие это не выдумки, — заметил Санджонг. — Вчера там действительно произошли три убийства.
— Вот как? И кого-то съели?
— Так было сказано в полицейском отчете.
— О… — растерянно протянул Эванс.
Проходя по полутемному салону, Эванс вдруг увидел, что Сара не спит. Она подняла голову и шепотом спросила:
— Не спится?
— Да. Побаливает немного. А у тебя?
— Да. Пальцы ног. Так и жжет огнем. После обморожения.
— У меня тоже.
— А хоть что-нибудь поесть на борту найдется? — спросила она.
— Думаю, да.
Сара поднялась и направилась в хвостовой отсек, к кухне. Эванс последовал за ней.
— И мочки ушей тоже побаливают, — сказала Сара.
— У меня — нет.
Она пошарила в холодильнике, нашла холодную пасту. Протянула Эвансу тарелку. Тот отрицательно помотал головой. Тогда Сара положила пасты себе. И с аппетитом принялась за еду.
— А ты давно знаешь Дженифер? — спросила она.
— Да не то чтобы знаю, — ответил Эванс. — Познакомились недавно у нее в офисе.
