— О! — испуганно выдохнула она. — Признаюсь, это не совсем то, что я ожидала.
— Мне тоже не слишком приятно это видеть, — выдавил он.
Виктория вспыхнула и отвернулась.
— В постель, живо! — скомандовала она, стараясь, чтобы голос ее звучал уверенно.
Она решительно подтолкнула его к кровати, и он попытался сострить:
— Если мужчина продрог, лучший способ…
— Благодарю, можешь не продолжать. Я не нуждаюсь в более подробных объяснениях.
Он ухмыльнулся, стуча зубами от холода, что несколько подпортило предполагаемый эффект.
— Неужели я тебя смутил?
— И как это ты заметил, — пробормотала она, подходя к платяному шкафу. — У тебя есть еще одеяла?
— Одно есть — в твоей комнате.
— Я взяла его с собой к морю. Должно быть, его унесло волной. — Она закрыла шкаф и обернулась к нему. — Что с тобой? — вскричала она.
Он сидел на постели, даже не потрудившись укрыться одеялом. Его трясло, как в лихорадке.
— Не п-помню, когда в последний р-р-раз было так холодно, — не сказал, а скорее проклацал зубами Роберт.
Она натянула одеяло ему до самого подбородка.
— Ну, если ты не укроешься как следует, то и не согреешься.
Он кивнул, все еще дрожа всем телом.
— У т-тебя руки з-з-заледенели.
— Все равно они теплее, чем твои.
— Ступай, п-переоденься, — приказал он.
— Я хочу убедиться, что ты…
— Ступай же! — Он произнес это негромко, но достаточно строго.
— Она помедлила в нерешительности, потом послушно кивнула.
— Не вздумай вставать.
— Вряд ли я с-сейчас способен…
— Я тебе серьезно говорю!
— Виктория, — устало сказал он, — я не смог бы встать, даже если бы хотел, а в данный момент у меня нет ни малейшего желания вылезать из-под одеяла.
— Вот и прекрасно.
— Ну, ступай же.
Она замахала на него руками.
— Иду, иду, иду.
Как только она вышла, Роберт нырнул под одеяло. Господи, как же он замерз! Когда он отправился купаться, ничто не предвещало бури. Он стиснул зубы, но они по-прежнему продолжали выбивать дробь. Роберту было нестерпимо стыдно выглядеть таким жалким и беспомощным в глазах Виктории. Ему нравилось быть ее верным рыцарем в сияющих доспехах — сильным, храбрым, благородным. А сейчас он походил на вытащенного из воды лягушонка. И в довершение ко всему она наконец-то увидела его обнаженным, и ему практически нечего было ей показать.
— Ты укрылся одеялом? — крикнула Виктория из соседней комнаты. — Смотри, если ты встал, я…
— — Да лежу я, лежу!
В ответ он услышал ворчливое: «Вот и лежи». Он улыбнулся. Да, зависеть от Виктории не слишком приятно, но зато как она о нем беспокоится!
Он поплотнее закутался в одеяло и потер ступни друг о друга, надеясь таким образом хоть немножко их согреть. Руки его так закоченели, что он их почти не чувствовал, и поэтому засунул их под ягодицы. Но поскольку эта область тела была не теплее, чем все остальное, это мало помогло. Тогда он накрылся с головой одеялом и подышал на ладони, что принесло некоторое облегчение.
По коридору мягко прошлепали шаги, и он услышал удивленный возглас Виктории:
— Что ты там делаешь?
Он высунул голову из-под одеяла.
— Здесь теплее. — Затем вгляделся в неё повнимательнее. — Что ты надела?
Она скорчила недовольную мину.
— Если ты помнишь, у меня нет второго платья.
Роберт пожалел, что его скулы свело от холода и он не может улыбнуться.
— Все, что у меня есть, — продолжала она, — это ночная рубашка, которую ты мне подарил. А покрывало я сняла с постели, чтобы не выглядеть неприлично. — И, сердито фыркнув, она поплотнее запахнулась в импровизированный халат.
Роберт закатил глаза и простонал:
— Наверное, я болен.
— Что ты говоришь? — Виктория подскочила к нему, присела на край кровати и заботливо положила руку ему на лоб. — Тебя лихорадит?
Он покачал головой, но лицо его выражало крайнюю степень страдания.
— Тогда в чем же дело?
— Дело в тебе, — пробормотал он осипшим голосом.
Она вытаращила на него глаза.
— Во мне?
— Да, и в этой рубашке.
Она нахмурилась.
— У меня ничего другого нет.
— Я знаю, — снова простонал он. — Сбылась моя самая безумная мечта, а я настолько замерз, что не могу даже по-настоящему захотеть тебя.
Она выпрямилась и скрестила руки на груди.
— Ну и поделом тебе.
— Я так и знал, что ты это скажешь, — пробормотал он.
— Ну что, ты согрелся? — спросила она, разглядывая его без особого сочувствия.
Он затряс головой. Виктория встала.
— Пойду вниз — приготовлю тебе горячий суп. Полагаю, на кухне имеются какие-нибудь съестные припасы?
Он озадаченно поглядел на нее.
— Еда, — повторила она, — на кухне имеется?
— Думаю, что да, — ответил он не совсем уверенно.
Она посмотрела на него так, что ему захотелось накрыться с головой.
— Ты похитил меня, привез к себе в уединенный дом и даже не позаботился о том, чтобы запастись провизией?
Губы его растянулись в слабой улыбке.
— Э…да.
— Роберт, это совершенно на тебя не похоже, и я не знаю, что и подумать. Ты в жизни ни разу ничего не забыл.
— Я предупредил моего смотрителя, который приглядывал за домом, что приеду, и попросил его все приготовить. Наверное, он и продукты закупил. — Он умолк и сглотнул. — По крайней мере я надеюсь.
Виктория смотрела на него, не говоря ни слова, и на лице ее застыло суровое выражение, вполне подходящее для бывшей гувернантки.
— А ты умеешь готовить? — с надеждой спросил Роберт.
— Было бы из чего.
— Конечно, будет.
Она молча вышла из комнаты.
Роберт остался в постели. Он по-прежнему дрожал и чувствовал себя просто ужасно. Пока Виктория
