была здесь, ему было гораздо лучше. Глядя на нее и на эту злополучною ночную рубашку (он уже жалел, что вообще ее купил), Роберт совсем позабыл о том, что к его ступням прилепились десять сосулек, которые раньше были пальцами.
Несколько минут спустя Виктория вернулась, держа в руках две дымящиеся кружки. Увидев ее, Роберт просиял.
— Это суп? — радостно спросил он. Никогда еще суп не казался ему таким аппетитным.
Виктория ласково ему улыбнулась. Чересчур ласково.
— Да, Роберт, сегодня тебе везет, как никогда.
Роберт потянул носом воздух, пытаясь уловить аромат.
— Спасибо, Виктория, что ты… — Он умолк, как только она протянула ему кружку. — Что это?
— Кипяток.
— Ты вскипятила мне воду? А разве больного не полагается кормить?
— Ты не болен — всего лишь замерз. А горячая вода подойдет как нельзя лучше. Выпей, это поможет тебе согреться.
Он вздохнул.
— Так на кухне пусто?
— Ни крошки.
Он отхлебнул из кружки и вздохнул от удовольствия, когда внутри разлилось тепло. Не отрывая губ от края кружки, он поднял на нее глаза.
— И чая нет?
— Ни листочка.
Роберт отпил еще немного и заметил:
— Английский дом без чая — просто невероятно!
Виктория улыбнулась.
— Теперь тебе стало теплее?
Он кивнул и протянул ей пустую кружку.
— А больше нет?
Она взяла у него кружку и подошла к окну. Дождь яростно поливал коттедж.
— Чего-чего, а воды нам хватит. Я разожгла на кухне печь и выставила ведро на крыльцо.
Он резко вскинул голову.
— Не собираешься же ты выходить на улицу? Я не хочу, чтобы ты снова вымокла.
Она усмехнулась и пренебрежительно махнула рукой.
— Обо мне нечего беспокоиться. Навес защитит меня от дождя, только рука намокнет. — Она повернулась, чтобы уйти.
— Виктория, постой?
Она обернулась.
— А ты сама разве не замерзла? Ты только и делаешь, что ухаживаешь за мной. Вдруг ты простудишься?
— Я выпила горячей воды, это помогло. Я…
— Руки у тебя все еще дрожат. — Это прозвучало как обвинение.
— Нет-нет, мне ничуточки не холодно. Правда. Просто я медленнее согреваюсь.
Роберт нахмурился, но прежде чем он успел что-либо сказать, Виктория выскочила из комнаты. Вскоре она снова появилась с кружкой в руке. Одеяло сползло с ее плеч, и Роберт всеми силами старался не замечать, как темно-голубой шелк облегает каждый изгиб ее тела. Хорошенькое дело! В голове его тучами роились самые невообразимые чувственные фантазии, а тело отказывалось на них откликаться.
Роберт пробормотал себе под нос проклятие.
Виктория, которая в этот момент протягивала ему кружку с кипятком, спросила:
— Ты что-то сказал?
— Это не для твоих ушей, — буркнул он. Она удивленно подняла брови, но дальнейшие расспросы прекратила. Некоторое время они сидели молча, причем Виктория устроилась на противоположном крае кровати — подальше от Роберта.
Внезапно она вскочила, так что Роберт чуть не выронил кружку.
— А где Макдугал? — спросила она, яростно кутаясь в покрывало.
— Я отослал его обратно в Лондон.
— Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде.
— М-да. Хотя, если бы Макдугал был сейчас здесь, мы бы послали его за провизией.
Живот у Виктории громко заурчал в ответ. Роберт покосился на нее.
— Ты голодна?
— О, совсем чуть-чуть, — солгала она.
— Все еще сердишься на меня?
— Совсем чуть-чуть, — ответила она с той же интонацией.
Он рассмеялся.
— Знаешь, я вовсе не собирался морить тебя голодом.
— Да, конечно, на первом месте у тебя значилось обольщение.
— — Нет, на первом месте стояла брачная церемония, как тебе должно быть известно.
— Хм.
— Что это значит? Ты сомневаешься в моих намерениях?
Она вздохнула.
— Нет, не сомневаюсь. Ты говорил вполне искренне.
Они замолчали. Роберт смотрел, как она поставила свою кружку на столик у кровати и потерла руки.
— Тебе холодно, да? — спросил он.
Она кивнула, поджав под себя ноги, чтобы согреться.
— Залезай в постель, — предложил он. Глаза у нее округлились.
— Ты шутишь?
— Мы скорее согреемся, если объединим тепло наших тел.
К его удивлению, она расхохоталась.
— Я и не подозревала, Роберт, что ты можешь быть таким изобретательным.
— Это научный факт. Ты же знаешь, в университете я изучал различные науки. Физика была одним из самых моих любимых предметов.
— Роберт, я не хочу компрометировать свою…
— Да ладно, Тори, ты и так уже достаточно себя скомпрометировала. — Напрасно он это сказал, подумал Роберт, заметив, как она изменилась в лице. — Я имею в виду, — поспешил добавить он, — если узнают, что ты провела ночь в одном доме со мной, то, несомненно, будут предполагать самое худшее. И не важно, соблюдали мы приличия или нет. Всем будет на это наплевать, уверяю тебя.
— А мне не наплевать.
— Виктория, я не собираюсь соблазнять тебя. Я бы не смог, даже если бы захотел. Я чертовски продрог — так что мне не удастся привести себя в боевую готовность.
— Тебе все еще холодно? — сочувственно спросила она.
Он вовремя спрятал улыбку. Ну конечно! Виктория ни за что не согласится лечь к нему в постель, чтобы согреться самой, но она достаточно самоотверженна, чтобы сделать это ради него.
— Я просто закоченел, — сказал он, защелкав зубами для пущего эффекта.
— И если я залезу к тебе в постель, это тебя согреет? — недоверчиво спросила она.
Он кивнул с самым искренним видом, что было не трудно, поскольку это была правда: тепло другого тела действительно могло бы согреть.
— И мне тоже станет теплее? — вздрогнув, поинтересовалась она.
Он сердито прищурился.
— Ты пыталась меня обмануть, да? Ты вся дрожишь от холода. Все это время ты носилась по дому, обслуживая меня и совершенно не заботясь о себе. — Он перекатился поближе и потянулся к ней.
