никогда не интересовался, что она собой представляет. При ней я умирал от тоски. А с тобой… С тобой не соскучишься.
Они выехали за город, и Слоун направил мулов к реке. Небо было безоблачным, день – теплым и тихим. Впереди поблескивала широкая водная гладь, а купа ив при свете солнца выглядела ничуть не менее соблазнительно, чем при звездах.
– Сегодня утром ты замечательно говорил на похоронах дедушки. Знаешь, он был о тебе весьма высокого мнения.
– Да, у нас было много общего. Он очень любил тебя, Нерида.
Она удивленно покачала головой.
– Эта любовь временами принимала странную форму. Тогда почему он до последнего молчал о деньгах? А если бы пуля угодила ему в сердце? Я ведь могла продать этот чертов фургон вместе с тысячей долларов!
Девушка подозрительно уставилась на хитро улыбающегося Слоуна.
– Ты все знал! – прошипела она. – Дед рассказал о деньгах тебе, но ни словом не обмолвился мне. Как он мог? – Она немного остыла и обиженно спросила: – А ты как мог?
– Нортон взял с меня клятву, что я расскажу тебе обо всем лишь после его смерти. Он считал, что так ты скорее согласишься принять от меня помощь, но не хотел, чтобы я женился на тебе из жалости.
– А разве это не так? – кротко спросила девушка.
Если бы фургон трясло чуть поменьше, Слоун поцеловал бы ее. Но Макдоноха удержал страз свернуть Нериде нос.
– Единственное, за что тебя стоит пожалеть так это за то, что ты выбрала в мужья безработного полицейского, а не кого-нибудь получше.
– А если Элиас победит и вновь предложит тебе место начальника полиции?
– Не будем делить шкуру неубитого медведя. У Самуэльса есть против Дакворта сильный козырь: положение жителей трущоб. Кто-то должен подумать и о них.
– Слоун, ты опять за свое… – нежно и негромко произнесла Нерида. – Ты заботишься обо всех, кроме самого себя. – Она выпрямилась и попыталась высвободиться из его объятий. Когда из этого ничего не вышло, девушка сложила руки на груди, задрала подбородок, отвернулась и бросила: – Все твои обещания уехать из Кокерс-Гроува и начать бродячую жизнь ничего не стоят. Абсолютно ничего!
Слоун выругался и сурово встряхнул Нериду. Счастливо засмеявшись, девушка положила голову ему на плечо.
– Плевать мне на посты, Нерида. Я готов быть кем угодно, лишь бы не расставаться с тобой.
Они добрались до реки, когда солнце достигло зенита. Слоун распряг мулов и повел их на водопой, пока Нерида ползала на четвереньках, расстилая на траве покрывало. Распущенные золотистые волосы падали ей на глаза, и девушка нетерпеливо отбрасывала их.
Она и не подозревала, какими соблазнительными выглядят ее круглые ягодицы и обтянутые новой рубашкой груди…
Наконец удовлетворенная Нерида понеслась к фургону за корзинкой со съестным. Там был жареный цыпленок, крутые яйца, кувшин с лимонадом, яблочный пирог и баночка самодельных маринованных огурцов. Все это принесли соседи на поминки Нортона. Она улыбнулась, представив себе, как был бы рад дедушка этим подаркам незнакомых людей. Харгроув бы век этого не дождался…
На левой руке ярко вспыхнуло золотое кольцо. Оно еще мешало Нериде: никогда прежде ей не доводилось носить колец, тем более обручальных.
На покрывало легли тарелки, вилки и вышитые льняные салфетки, когда-то украшавшие стол в Сан- Ривере. Она стеснялась лазить за ними в буфет, но Слоун настоял на своем. Как многому ей еще предстоит научиться!
– Ленч готов, – сказала девушка.
Слоун крепко обнял ее. Ладони мужчины скользили все ниже и ниже.
– И я тоже готов, хотя и не совсем для ленча. Что ты скажешь, если мы поедим чуть попозже? – шутливо предложил он, утыкаясь носом ей в шею.
Хафф потянулся к воде и чуть не вырвал уздечку из рук Слоуна.
– Поскорее, мулы, – пробормотал Слоун. – Я и сам изнываю от жажды.
– Поскорей, мулы, – эхом откликнулась Нерида. – Нас с мужем ждет трудный день!
