прибыла через минуту, и я облегченно свалилась на заднее сиденье.
Гарик носился по редакции, пиная двери пустых кабинетов.
– Козлы! Уроды! Бездельники! Срочно нужен спецвыпуск! Событие такого масштаба!
Я поняла, что спецвыпуск без меня не обойдется. Шеф был в черном костюме, и если бы не желтый галстук с изображением отпечатка босой ступни, выглядел бы очень респектабельно.
– Катастрофа!
– Да где же они? – искренне возмутилась я.
– На задании!
– А позвонить?! Собрать? Мобилизовать?! Приказать!
– Куда звонить? Кому приказать? – он почти заплакал, оседлав стул задом наперед, как развратная девка в «Плэйбое».
– Ну, а наказать? – подсказала я еще вариант.
– Как? Уволить? Премии лишить? Они и так все на одних гонорарах. Гонорары копеечные. Хуже им не будет, – простонал он.
– Везде так, – успокоила я его.
– Да? – он снова сел, теперь на спинку стула. Было впечатление, что он то и дело позирует невидимому фотографу.
– Да. Пишешь статейку, сдаешь в свою газету. Потом меняешь начало, меняешь конец, ставишь другой заголовок, подписываешься псевдонимом, суешь в другую газету. Из одного материала делаешь статью, заметку, интервью, фельетон, можно даже эссе. Рассуешь где только можно, и только тогда наберешь прожиточный минимум.
– Катастрофа! Такое серьезное, дорогое, красивое мероприятие!
Я пошла к своему компьютеру, не желая ничего знать про серьезное мероприятие.
– Между прочим, шикарный фуршет! – шел аллюром сбоку Гарик.
– Я на диете.
– Концертная программа!
– Ненавижу попсу.
– Феерверк!
– Боюсь.
– Прогулка на яхте!
– Не умею плавать!
– Зачем же плавать, сударыня?
– После фуршета, попсы, и феерверка всегда плавают, даже без яхты. Не спорьте, я знаю.
– Тьфу! В других газетах и даже журналах уже передрались за эти пригласительные, а тут...
– А вы?
– Я? Я редактор, а не репортер. Я же не буду щелкать фотоаппаратом и брать интерьвью. Я – гость. – Он раздул порозовевшие щеки.
– А я не ваш сотрудник, – напомнила я.
– Ну да, ну да, – жалобно закивал он. – А как там моя ...девочка? Вы уже попросили ее как-то... передать?
Я замерла, с трудом соображая, что он несет.
– А! Девочка! – хорошо, что он так их зовет, а то я напрочь забыла, какую модель ему посулила. – Передадут с друзьями на той неделе.
– Отлично. И все же... сударыня!
– Нет.
– А не бесплатно?
– Я не нуждаюсь.
Он мне сильно надоел, я хотела часик покопаться в компьютере, поизучать карту города, отыскать местную адресную базу. А он жужжал над ухом, слепил и раздражал своим галстуком.
– Черт бы побрал эту грачиху! Вторая презентация за месяц!
– Кого бы черт побрал? – осторожно поинтересовалась я.
– Грачиху! Развлекается баба, с жиру бесится. Устраивает городские развлекушечки под свой бизнес – нам не написать про них нельзя, сильно грандиозные, а ей денег платить не надо, как за рекламу. У нас подписка на носу. Как я не дам про красотку Грач материальчик, а? Месяц назад она устроила презентацию сети своих салонов одежды, устроив при этом благотворительный бал, сборы от которого пошли якобы в фонд помощи инвалидам. Все писали, шумели, в теленовостях показывали. Только мы – молчок. Теперь она придумала открытие городского театра моды. Не дома моделей, не модельного агентства, а именно театра. Культурное, так сказать, событие. И мы опять молчок. А у меня подписка! Уроды! – он встал на стул коленями и намотал на кулак желтый галстук. – Сударыня...
– Уговорили. Гоните пригласительный, деньги и фотоаппарат.
– Какие деньги, уважаемая?
– Я что туда пешком пойду?
– Вы же не нуждаетесь.
– Зато вы нуждаетесь. Как же ваша подписка?
Он шумно глотнул, вздохнул, вытащил кожаный бумажник и с пафосом трагического героя вытряс из него два мятых полтинника.
– Без ножа режете. Берите все.
«Все у тебя в носке, – подумала я, – Не прибрал бы к рукам весь бюджет газеты, не трясся бы сейчас за подписку и не искал бы своих работников по пустым кабинетам».
Через минуту он притащил вполне приличный фотоаппарат и глянцевый пригласительный билет. Среди вензелей и завитушек я разглядела текст, который сообщал, что сегодня в 20 часов состоится торжественное открытие театра моды «Карина». Среди гостей бизнесмены, банкиры, представители администрации и мэрии города, журналисты. В программе: торжественная часть, концертная программа, фуршет для журналистов, банкет в каминном зале для vip-гостей, и ночные прогулки на яхте. Внизу мелким шрифтом было приписана просьба к гостям быть в вечерней одежде. Короче, форма одежды: трусы – ботинки.
Ничего подходящего в моем гардеробе для светской тусовки не было. Но блестящий шанс познакомиться с Кариной я не собиралась упускать. И выглядеть бедной журналисткой, прибежавшей, высунув язык за материальчиком, а заодно поужинать на халяву – не хотела.
Остаток дня я пробегала по фирмам, предлагавшим напрокат вечерние наряды. Я перерыла море шмоток и пришла в бешенство от разнузданно-декольтированных полупрозрачных платьев с разрезами, не позволяющими надеть белья. К тому же размерчики попадались только на лифтершу Клаву, которая сутками жевала беляши, и сама в лифт не проходила. Поняв, что одеться худой, высокой женщине не во что, я зашла в обувной и купила безобразно дорогие серебряные босоножки на высоком каблуке. К ним в комплекте предлагалась крошечная серебряная сумочка на длинном ремешке-цепочке. Я поуговаривала себя больше не тратиться, но хамски дорогая сумка победила никчемностью дорогой безделушки, приобретая которую, твердишь себе «живем один раз». С такими прибамбасами, я устрою им первый бал Наташи Ростовой даже в джинсах.
Я побродила еще по магазинам, купила серебряные тени и помаду стального оттенка. Когда я стояла у кассы и рылась в кошельке, из открытой сумки вдруг раздалась пятая симфония Бетховена. От неожиданности я вздрогнула, но вспомнила, что это мобильник Сазона. На дисплее высветился длинный номер.
– Алло! – я решила, что звонят ребята, которые задолжали Сазону.
– Есть контакт! – закричала трубка голосом Сазона.
– С подводной лодкой! – не удержалась я.
– Ты с поддельной водкой? Доча, не бери говно! Хочешь выпить, приходи, у меня коньяк есть! Я теперь опять красивый, мобилу новую купил! У тебя номер высветился?
