мужскую одежду. Я думаю, Карлотта Уингейт – подходящий кандидат.
– Посмотри на размер тех следов, – сказал Александр. – Ни у одной женщины нет такой большой ноги.
Рейвен схватила лупу и присела на корточки рядом с ним, изучая кровавые следы.
– Благодаря погоде последних дней список подозреваемых сужается еще больше. Преступник носит ботинки от Марчелло. Кстати, довольно дорогие.
– Что?! – воскликнули в один голос Александр и Амадеус.
– Посмотрите на букву «М» там, где каблук, – сказала им Рейвен. Пока мужчины рассматривали через лупу след, она объяснила: – Марчелло всегда ставит свое клеймо в основании каблука.
Александр выглядел ошеломленным.
– Откуда ты знаешь?
– Дорогой, – протянула Рейвен, – моя мачеха поделилась с нами своими обширными познаниями.
Мужчины захихикали.
– Не бесполезными в данном случае, – заметил констебль.
– Говорю вам, – продолжала Рейвен, – Карлотта Уингейт может маскироваться под мужчину.
– Это предположение? – спросил Александр. Рейвен покачала головой:
– Нет, ощущение.
– Какая разница? – произнес Александр.
– Объяснять тебе столь абстрактное понятие – все равно, что беседовать с каменной стеной, – промолвила Рейвен с улыбкой, сладкой, как сахар. – А у вас, милорд, чувствительности меньше, чем в кирпиче.
Белл обозрела сад мужа, маленький земной рай посреди Лондона. Чувственные розы, квинтэссенция лета, точно королевы, владычествовали в это время года. В них было все – живые краски, разнообразие текстуры, пьянящие ароматы.
– Мама Белл, посмотри! – Бесс показала на что-то в саду.
Сосредоточившись на движущемся объекте, Белл поняла, что это вьюрок порхает над землей.
Взяв девочку за руку, Белл поспешила к раненой птахе. Неоперившийся птенец, по-видимому, выпал из гнезда и повредил крыло. Ему грозила верная смерть.
Девочка расплакалась, глядя на вьюрка.
Вместе с Бесс Белл приблизилась к беспомощно хлопающему крыльями птенцу. Присев в траве, она обхватила ладонями маленькую птичку и закрыла глаза. Вся ее энергия сейчас сосредоточилась на крошечном вьюрке.
– Чахлый мой вьюрок. Мое прикосновение исцеляет твое крыло, и рана твоя подживает. Выздоравливай, выздоравливай, выздоравливай.
Белл снова и снова повторяла слова молитвы. Птенец поднял голову и уставился ей в глаза. Его мать закричала, нарушив тишину. И птенец взлетел.
– Это сделала ты, мама Белл! – воскликнула Бесс. – Ты спасла ему жизнь.
– С молитвой все возможно, – сказала Белл, глядя на птенца, сидевшего на самой нижней ветке серебристой березы. – Чудеса случаются каждый день.
– Ваша светлость…
Обе повернулись. К ним направлялся Бумер.
– Ваша светлость, это принесли для вас сегодня утром, – сказал дворецкий, передавая ей три запечатанных послания.
Белл вскрыла печать и прочитала первое послание, потом – второе и третье. Эти сады нуждались в ее помощи. Ни один из них, судя по адресам, не принадлежал «белокурой троице».
– Где мой муж?
– Его светлость уехал на деловой ленч в «Уайтс», – сказал дворецкий.
– Спасибо, Бумер.
Какое счастье, что Михаил уехал до полудня. Она подозревала, что муж будет не в восторге от ее энтузиазма, хоть и не требовал, чтобы она прекратила свой садовый бизнес. Известно, что мужчины прибегают к различным уловкам, когда хотят добиться своего. Но сегодня ей не придется сообщать ему, куда она собирается. Если еще заручиться поддержкой сестры, князь вообще ничего не узнает.
– Хочешь навестить мою сестру? – спросила Белл падчерицу. – Мы поедем в Парк-лейн.
– Да. – Бесс, казалось, вдохновилась возможностью куда-нибудь прокатиться.
Спустя короткое время, прихватив свою волшебную корзинку и держа за руку падчерицу, Белл вышла из дома. Путешествие началось. От Гросвенор-стрит до Инверари-Хауса на Парк-лейн было два квартала.
– Добрый день, – приветствовал их Тинкер.
– Мы к вам с визитом, – объяснила ему Бесс.
– Я приятно заинтригован, – сказал ей дворецкий.
– Блейз дома? – спросила Белл.
– Мисс Блейз и мастер Паддлз в саду, – ответил Тинкер.
Бесс захихикала.
– Паддлз – собака, а не мастер.
Белл повела Бесс по коридору на другую половину дома, откуда они вышли в сад. Мастиф заметил их первым и вприпрыжку побежал к ним. Все его внимание было сосредоточено на маленькой девочке.
– Стоять!
Мастиф подчинился, но продолжал размахивать хвостом и не сводил глаз с ребенка.
– Мама Белл подлечила крыло птице, – сообщила Бесс.
– Твоя мама Белл очень талантливая, – сказала Блейз. Бесс энергично закивала в знак согласия. Потом протянула руку к Паддлзу, который ее основательно вылизал.
– Отвезешь садовую богиню к трем клиентам? – спросила Белл сестру.
– Ты не боишься со мной ехать? – спросила Блейз.
– А у меня есть выбор?
Блейз ухмыльнулась:
– Ладно, сейчас возьму фаэтон.
Белл посадила Бесс посередине и, перекинув свою корзинку на правую руку, левой обняла девочку.
Они выехали на Парк-лейн, обогнав крытую карету.
– Сегодня намного лучше, чем в прошлый раз, – сказала Блейз. – Ты не находишь?
Белл скромно улыбнулась, размышляя о собственном здравомыслии.
– Мы едем в Тревор-плейс, – сказала она.
Блейз сделала разворот у Камберленд-Гейт и, покинув Парк-лейн, направилась дальше по Найтсбридж-роуд.
– Разве мы не туда ездили в прошлый раз?
– Дом княжны Анны на углу Найтсбридж и Тревор, – сказала Белл, – а резиденция Крэнмор на Тревор- Плейс.
Когда фаэтон резко остановился перед Крэнмор-Хаусом, Бесс захихикала. Белл строго посмотрела на сестру.
– Я сделала это специально, – оправдывалась Блейз, – чтобы разнообразить езду и позабавить Бесс.
Белл вышла из фаэтона и, перекинув корзинку на левую руку, помогла выйти Бесс. Держа девочку за руку, она повела ее к парадной лестнице. Дворецкий распахнул перед ними дверь.
– Ваш садовник ждет садовую богиню, – сказала Белл.
– Следуйте, пожалуйста, за мной.
Они прошли за дворецким через весь дом и один пролет лестницы, которая привела их к садовой калитке.
Белл остановилась вдохнуть густой аромат. К сладкому запаху рубиновых аптечных роз и приторному дамасских примешивался своеобразный острый запах посконника.
– Что с цветами? – спросила Белл садовника. – Это моя новая падчерица, – добавила она, когда
