— Уверяю, вам нечего бояться…
— Я и не боюсь. — Внезапно Джулию охватил гнев, и вместе с ним пришло смущение. Ее собеседник был безобразен и непривлекателен, и ей не хотелось, чтобы он решил, будто она отвергает его по этой причине. В том, что он болезненно воспринимает любые упоминания о своем уродстве, Джулия уже успела убедиться. Стараясь говорить как можно более любезным тоном, она вновь повторила, что поговорить можно и днем, при свете.
— Тише!.. — внезапно прошептал боцман, прервав ее. Замолчав, Джулия услышала негромкие шаги в коридоре.
— Никто не должен знать, что я здесь, — тревожно пробормотал Харки. — Молчите
Дверь каюты была приоткрыта, и вскоре в щель пробился слабый луч света, а затем в дверном проеме появился незнакомец. Его лицо было освещено пламенем маленькой свечи, которую он нес в руках. Джулия сразу заметила, что рост незнакомца превышает шесть футов: ему пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. На плечах его суконного кителя виднелись воинские знаки отличия. Выражение лица незнакомца и высокий лоб под завитками темных волос говорили о его проницательности. Джулия сразу почувствовала, что ее новый гость — важная персона.
Неужели это и есть прославленный и жестокий капитан Айронхарт? В широко поставленных глазах гостя метались искры, выдавая приближающуюся вспышку гнева.
Подняв свечу повыше, он присмотрелся и вдруг рявкнул:
— Харки! А ты что здесь делаешь? Тебе не место в каюте мисс Маршалл!
Шед поспешил ответить:
— Я принес ей чай, думал, это поможет ей успокоиться. Леди нервничала, зная, что мы прорываем блокаду и в любую секунду можем попасть под обстрел…
— На этот раз все обошлось. Немедленно возвращайся на свой пост. — В глазах неизвестного плясали крохотные алые огоньки. — О твоей выходке я доложу капитану.
Значит, это не капитан Арнхардт, с удивлением поняла Джулия. Тогда кто же? Несомненно, новый гость ее каюты был наделен властью — Шед беспрекословно выполнил его приказ. Он проскользнул в дверь, и вскоре его торопливые шаги затихли в коридоре.
Рослый незнакомец поклонился:
— Мисс Маршалл, я — первый помощник Эдсел Гаррис. Позвольте поприветствовать вас на борту этого корабля и принести извинения за то, что боцман Харки нарушил ваше уединение. Ему известны правила, которых придерживается капитан в отношении дам-пассажирок. Уверяю вас, он будет строго наказан.
— Прошу вас, пощадите его! — Джулия протестующе подняла руку. — Он просто старался оказать мне любезность. Чай пришелся кстати. Боцман ничем не оскорбил меня. Ему показалось, что я извелась от страха, пока корабль прорывал блокаду.
Ее собеседник негромко рассмеялся, и Джулия неожиданно успокоилась.
— Вы волновались совершенно напрасно. Никто не сравнится с капитаном Арнхардтом в море. Только однажды «Ариан» попал под обстрел, но нам удалось благополучно оторваться от преследователей. — Он огляделся: — Вас устраивает эта каюта?
— Пожалуй, да, — откликнулась Джулия. — К сожалению, мистер Харки сказал, что нам с матерью запрещено выходить на палубу.
— Верно. Временами матросы становятся неуправляемыми, и появление на палубе столь прелестных дам, как вы и ваша матушка, может кончиться плачевно.
Джулия нахмурилась:
— Мы способны постоять за себя. Будьте любезны передать капитану Айронхарту, что мы не намерены сидеть в каютах несколько недель подряд, глядя в иллюминаторы.
Помощник поднял бровь:
— Вы говорите, капитану Айронхарту? Похоже, мистер Харки болтал, не закрывая рта…
— Репутация вашего капитана общеизвестна. Я уже слышала, как матросы называют его за глаза, и видела шрамы на лице мистера Харки. По-моему, с ним обошлись бесчеловечно.
— А совершенное им преступление было еще более бесчеловечным. — Некоторое время помощник задумчиво смотрел на Джулию, на его щеке слегка подрагивал мускул. — Боюсь, вы не сведущи в морских законах, мисс Маршалл. Капитан корабля наделен почти неограниченной властью. Он имеет полное право приговорить человека к смерти. Но мне бы не хотелось вдаваться в подробности преступления мистера Харки — видите ли, они не предназначены для женских ушей… Я посоветовал бы вам подчиниться приказу капитана и оказывать ему надлежащее уважение, — продолжал он. — В таком случае плавание для вас завершится благополучно.
Джулия негодующе встряхнула длинными черными волосами.
— У меня нет ни малейшего желания следовать вашему совету: позвольте напомнить, что я заплатила за проезд и могу рассчитывать на определенные привилегии. А теперь прошу простить меня — я хотела бы выпить чаю, столь предусмотрительно принесенного мистером Харки.
Положив руку на дверной косяк, Джулия выжидательно уставилась на помощника. Эдсел Гаррис ответил ей пристальным взглядом, поджал губы, словно желая что-то добавить, но передумал.
— Как вам будет угодно, — пробормотал он, задувая свечу. В каюте вновь воцарился непроглядный мрак. Джулия услышала, как помощник вышел из каюты, и поспешила закрыть дверь.
Если Эдсел Гаррис и капитан надеялись распоряжаться ею по своему усмотрению, они жестоко ошиблись. А что касается Шеда Харки, то его несколько вкрадчивые и неприятные манеры легко объяснить уродством и страданиями, которые ему пришлось вынести. Какое бы преступление он ни совершил, оно осталось в прошлом. Джулия решила поддерживать с боцманом дружеские отношения — разумеется, до тех пор, пока он будет вести себя как джентльмен.
Она налила себе чаю, радуясь тому, что Харки не забыл принести лимон. Чай успокоил ее и навеял блаженную дремоту.
Вскоре Джулия улеглась в постель, укрылась одеялом до подбородка и затихла, мечтая поскорее заснуть, чтобы приблизить утро. Возможно, утром многое изменится к лучшему. В конце концов, она впервые оказалась на корабле. Как приятно, должно быть, любоваться волнами и ощущать соленый привкус морской воды на губах!
Закрыв глаза, Джулия вспомнила о Майлсе, в который раз гадая, жив ли он. Какая жалость, что перед отъездом им не удалось повидаться! Неужели он попал в плен? А может, необузданная чернь подвергла его суду Линча?
«Это несправедливо», — в отчаянии повторяла Джулия. Майлс был вправе иметь свое мнение о войне. Он ненавидел рабство и часто повторял матери, что, будь его воля, он отпустил бы на свободу всех до единого рабов из Роуз-Хилла.
Мать возражала, что с неграми в Роуз-Хилле и без того хорошо обращаются, и напоминала, что если дать им свободу и отпустить на все четыре стороны, многие умрут с голоду. У них нет дома, им некуда идти. Мать убеждала Майлса следовать велениям собственного сердца, но в опасное и беспокойное военное время держать свои взгляды при себе.
Однако Майлс не желал молчать, и потому на него и его сторонников вскоре ополчилось большинство жителей Саванны. Пожалуй, хорошо, что он покинул город. Джулия жалела только об одном: что Майлса разыскивают по обвинению в убийстве. Жить с таким камнем на сердце нелегко. Майлс — добрый и чуткий человек, он способен причинить вред живому существу лишь в крайнем случае.
Таким случаем стало для него нападение на сестру.
Внезапно шум чьих-то шагов в коридоре насторожил Джулию. Она рывком села на постели, надеясь, что это не помощник Гаррис. Сегодня ночью она больше не нуждалась в обществе. Ее очередным гостем не мог быть и Шед — он и без того наказан за прежний визит.
Шаги остановились возле ее двери. Джулия ждала стука, но тщетно. Почему неизвестный просто стоит за дверью? Почему не идет дальше по коридору?
Джулия похолодела, увидев, как медленно и беззвучно поворачивается дверная ручка. К счастью, дверь была заперта на засов. Джулия уже собиралась подать голос, спросить, кто там, но вдруг услышала хриплое, прерывистое дыхание и замерла в страхе.
После паузы, показавшейся Джулии вечностью, вновь послышались приглушенные шаги: кем бы ни был
