мужчины в салуне будут с ума сходить от вожделения.
Смыв пену, Джулия завернулась в толстое полотенце и поднялась из ванны. До сих пор Лютеру удавалось оберегать ее от Гордона и Вестона, но рисковать она не желала, не зная, где находится Лютер в этот момент. Кроме того, вряд ли Фокс трепетал перед своим подчиненным.
Надев свой самый скромный халат, Джулия вышла из-за ширмы. Гордон стоял у кровати, держа в руках платье и усмехаясь.
Едва взглянув на этот смелый наряд, Джулия отпрянула.
— Я не надену его! Ни за что не надену! Какой ужас…
— Прекрати ребячиться, — прервал Фокс, схватил ее за руку и подтащил к кровати. — Взгляни на него! Это чудо. Его сшили по особому заказу.
Щеки Джулии пылали, пока она рассматривала платье, представляя себя в нем. Атласная юбка была расшита блестками, а лиф заменяли ярко-желтые перья. Джулия поняла, что почти вся ее грудь окажется на виду — перья лифа были предназначены лишь для того, чтобы поддерживать ее снизу.
Гордон расправил юбку платья, показывая длинный разрез, обнажающий ноги.
— Мужчины обезумеют от страсти, — довольно заметил он. — Серому Дьяволу не устоять перед тобой. Все пойдет как по маслу. — Он бережно разложил платье на кровати и продолжал: — Я пришлю к тебе парикмахера. Пожалуй, прическу надо украсить желтыми перьями — они придадут туалету элегантность и усилят впечатление. Сегодня ты будешь неотразима, Джулия.
Джулия молча вытерпела возню с прической и оделась. Разглядывая собственные соски, выглядывающие между перьев, она поклялась себе, что больше ничего подобного не повторится. Сегодня же она улизнет от Фокса.
Когда Лютер увидел ее, его глаза вспыхнули от ярости, а кулаки непроизвольно сжались.
— Ужасно, правда — Джулия грустно опустила голову. — Я чувствую себя шлюхой и выгляжу ничем не лучше. Ниже опускаться некуда. Но с восходом солнца мы будем свободны, правда?
— Да, — кивнул Лютер. — Обещаю тебе, мы убежим. Набрось на плечи шаль. Не стоит садиться в экипаж в таком виде.
Вестон ждал их возле отеля.
— Значит, это и есть то самое платье? — усмехнулся он, ковыряя в зубах ножом. — Может, дашь полюбоваться?
— Иди ты к черту! — рявкнул Лютер, подсаживая Джулию в экипаж.
Вестон взялся за вожжи и подхлестнул лошадей. Экипаж загромыхал по булыжной мостовой.
— Как же мы отделаемся от Вестона? — зашептала Джулия, когда Лютер сел рядом с ней. — Думаешь, он не попытается остановить нас?
— Об этом я уже думал. Как только мы выбросим в переулок труп, я оглушу Вестона ударом по голове. Когда все будет кончено, ты сделаешь вид, что с тобой истерика. Закричи на Фокса, прикажи ему оставить тебя в покое. Он ничего не заподозрит. Мы дождемся, когда Фокс уснет. А к утру, к тому времени как он нас хватится, мы будем уже далеко. — Он обнял Джулию. — Потерпи немного. Еще несколько часов — и все самое страшное для нас будет позади.
Джулия помолилась о том, чтобы он оказался прав.
В салуне Лютер поспешно провел Джулию в одну из комнат и объяснил, что высматривать в толпе завсегдатаев салуна нужно человека с повязкой на глазу.
— Об этом я узнал от Фокса. А еще он сказал, что Серый Дьявол будет самым рослым из собравшихся мужчин.
Джулия похолодела:
— Почему же вы с Вестоном не могли обойтись без моей помощи? Зачем понадобилось втягивать в это дело меня?
— Так вышло. Фокс объяснил, что Серый Дьявол ни на шаг не отходит от своих сообщников и заманить его в ловушку другим способом невозможно. А втроем нам не выстоять против его шайки.
Джулия прошлась по маленькой, тесной комнате.
— Убить его можно, лишь застигнув врасплох, — продолжал Лютер. — Я подам тебе знак, когда начинать концерт. Просто пой, Джулия, и ни о чем не думай. Больше от тебя ничего не требуется. Остальным займусь я.
Поцеловав ее в лоб, Лютер напряженно улыбнулся:
— Представь себе, каким счастливым будет завтрашний день. Помни, что я люблю тебя и сделаю все возможное, чтобы мы были счастливы.
Он вышел, а Джулия застыла посреди тесной комнаты, повторяя, что вскоре все будет кончено. Лютер увезет ее подальше от войны и смерти. Конечно, она вряд ли когда-нибудь полюбит его, но будет верной подругой и принесет ему счастье. Джулия не позволяла себе думать о сильных плечах, широкой груди, поросшей темными упругими волосами, которые она так любила перебирать. Она должна навсегда забыть о темных, как грозовые тучи, глазах, о нежных и чувственных губах, пробуждающих в ней безумный голод, который мог утолить лишь один человек. Нет, она должна вырвать из сердца Дерека.
Слеза покатилась по щеке Джулии: она поняла, что обманывает саму себя. До последнего вздоха она будет помнить о Дереке и гадать, где он теперь.
— Может, он и вправду любил меня, — прошептала она. — Хотя бы один день… или даже ночь… но в моем сердце он останется навсегда. Воспоминания о нем у меня никто не отнимет.
— Джулия, нам пора.
Обернувшись к Лютеру, Джулия вытерла глаза. Лютер указал на шаль, и Джулия поспешно сбросила ее, слыша, как Лютер чертыхнулся.
— Давай поскорее покончим с этим.
Джулия вышла следом за ним из комнаты. Когда она застыла на сцене в платье, открывающем стройные ноги, с оголенными сосками, собравшиеся в зале мужчины подняли оглушительный крик. На Джулию обрушился шквал аплодисментов.
— Все хорошо, Джулия, — услышала она над ухом негромкий голос. Оглянувшись, она увидела глаза Лютера, его ободряющую улыбку и ощутила пожатие руки. Он взял в руки гитару и начал перебирать струны. — Все в порядке. Я здесь, Джулия, с тобой…
Прикрыв глаза, она запела.
Лютер рядом с ней. Он не покинет ее. Сегодня Джулия была особенно признательна этому человеку за то, что он не отходил от нее ни на шаг.
Глава 30
— Все идет как по маслу! Он смотрел на тебя с пеной у рта, как бешеный пес, — нервозно произнес Лютер, когда они выходили из салуна. Он подвел Джулию к ждущему экипажу. — Теперь осталось только отвезти тебя в отель и доставить в комнату. Он весь вечер не спускал с тебя глаз. А когда я подошел к нему и предложил провести с тобой ночь, он сразу клюнул на приманку. Нестерпимый холод объял тело Джулии, страх сковал ее движения. Она не могла выговорить ни слова.
— Все кончится быстро, — искоса поглядывая на нее, Лютер продолжал объяснять: — Когда мы войдем в комнату, закрой глаза. И не открывай их, пока не услышишь, как за нами хлопнет дверь. Конечно, в комнате останется кровь, но…
— Перестань! — вскричала она. — Прекрати, Лютер! Просто помолчи. Довольно объяснений! — И она добавила срывающимся голосом: — Я не знаю даже, как выглядит этот человек. В салуне было темно, я не видела ни одного лица. Ну и слава Богу! Ты слышишь — я рада тому, что не видела его. Пусть и в комнате будет темно. Стоит мне увидеть его лицо, оно станет преследовать меня всю жизнь.
Она разрыдалась, и Лютер сердито прикрикнул:
— Успокойся, Джулия! От плача у тебя опухнут глаза, и Серый Дьявол заподозрит неладное. Возьми себя в руки. Тебе же придется кокетничать с ним… и так далее…
— Хорошо, только пусть в комнате будет темно! — взмолилась Джулия. — Я не хочу видеть его.
— Ладно, черт возьми, будь по-твоему! — Лютер отвернулся. Немного остыв, он ласково произнес:
— Прости, я был резок. Знаю, тебе сейчас нелегко, но ты должна мне верить: все кончится быстро и навсегда. Серого Дьявола надо уничтожить. Прежде чем дезертировать, я должен принести пользу своим соотечественникам.
