У Трева защипало глаза. Эта женщина – колдунья. Не злая ведьма, которая варит ядовитое зелье или насылает порчу, но все равно колдунья. Неудивительно, что про ее семью ходит столько слухов. Ни один нормальный человек не может обладать таким талантом!
А если она действительно ненормальная? Как она это сделала? Лоренса не было с ними, он ей не позировал. Она схватила какое-то мгновение и запечатлела его на бумаге. В темноте! Во сне! Пока огонь не угас, Трев стал просматривать альбом с начала.
Деревья, птицы, дома – он помнил, как она их зарисовывает. Вот рисунок с Лоренсом, который она ему уже показывала. Он тогда не поверил ей, ухватившись за оснастку яхты, а не за само чудо изображения.
Наконец Трев добрался до предпоследней страницы, и сразу в глаза ему бросилось кольцо с печаткой. Изображение на печатке никому ничего не говорило – кроме Трева.
На нем было выгравировано стилизованное родословное древо матери Трева. Трев послал это кольцо Лоренсу, когда ему исполнился двадцать один год, потому что дед отказался подарить ему кольцо с печаткой Рочестеров, чтобы отметить его совершеннолетие.
Но, Боже милостивый, когда и где могла леди Люсинда увидеть кольцо Лоренса?
Глава 19
Утром Синда проснулась замерзшей, усталой и подавленной. Она села и сжала виски, пытаясь унять головную боль. Вот уже несколько дней у нее по утрам болела голова. Она осторожно огляделась, но не увидела ни своего мольберта, ни мелков. Нужно было бы посмотреть, не доставала ли она ночью альбом, но она удержала себя.
Накануне Тревельян не связал ей руки, и она могла что-нибудь нарисовать, но желания узнать, что именно, у нее не было. Ей стало казаться, что она совершенно себя не знает, и эта мысль вызывала в ней растерянность и неуверенность. Будет ли она когда-нибудь прежней, спокойной и жизнерадостной Синдой?
Ее мучителя в фургоне тоже не было, но он оставил для нее кувшин с еще теплой водой, и она торопливо освежилась. Здесь не было ни зеркала, ни щетки для волос, только простой гребень. Кое-как расчесав густые волосы, она нашла свои туфли. Больше она не станет расхаживать босиком, и ей все равно, если к цыганскому костюму не подходят шелковые туфли на высоком каблуке.
Затем Синда поспешила выйти на утренний холод, намереваясь сбегать в кустики недалеко от ручья. Тревельян сидел у костра и пил кофе, но ей удалось незаметно проскользнуть мимо. Выйдя из-за кустов, она уже более или менее пришла в себя. Усевшись на скамейку у костра, Синда приняла от Тревельяна кружку с кофе.
Ей показалось, что он как-то странно смотрит на нее, но она не стала требовать объяснений, а принялась с удовольствием пить горячий кофе.
– Как вы сегодня себя чувствуете? – вежливо спросил он.
– Очень замерзла, устала и раздражена, – коротко бросила она.
– Устали?
Она только пожала плечами.
– Вы сказали, что нарисовали Лоренса и его корабль по памяти. – Трев осторожно подбирал слова.
– Нет, не по памяти. Я сказала, что перенесла на бумагу то, что видела в своем воображении. – Она взяла тарелку с яичницей, решив, что обязательно нужно подкрепиться.
– Я поймал рыбу, скоро она будет готова. – Трев указал на шипящие на сковороде золотистые кусочки рыбы. – У вас в голове постоянно присутствует образ моего кузена?
Рыба выглядела невероятно аппетитно, но тема разговора настораживала. Синда исподволь посматривала на Трева, который сидел на большом камне в черной шелковой рубашке, обхватив руками ноги в узких штанах из оленьей кожи и в сапогах до колен. Видимо, он успел с утра вымыть голову, и сейчас его черные блестящие волосы были аккуратно стянуты на затылке, на боку болталась шпага, и лицо его было строгим и замкнутым.
– Нет, вовсе нет! – Как он может ее понять, когда она сама себя не понимала!
Он кивнул и отпил глоток кофе.
– Просто вы просыпаетесь, а рисунок уже готов, да?
– Да, именно так. – Должно быть, он видел, как она рисует во сне. Интересно, что она изобразила на этот раз, но лучше не спрашивать – уж слишком все это тяжело!
– Значит, вы видите Лоренса во сне?
– Наверное. – Синда отрезала кусок хлеба и насадила его на палочку, чтобы поджарить над огнем, как это делал Трев.
– Это я отправил Лоренсу то кольцо, – неожиданно сообщил Трев.
– Значит, по нему можно установить, что этот человек – ваш кузен? – как можно спокойнее спросила Синда, поняв, что он нашел ее альбом и рассматривал рисунки. Но что же там появилось на этот раз?
– Только в том случае, если кто-то знал Лоренса и узнал кольцо. Это не английская печатка. А на рисунке, который вы нарисовали этой ночью, он выглядит таким одиноким.
Трев протянул ей альбом, открытый на странице, которую он рассматривал всю ночь. Синда взглянула на рисунок.
– Он сдался, смирился с обстоятельствами. – Уверенность, с которой она это заявила, удивила даже ее. Возможно, это было каким-то образом связано с ее сегодняшним состоянием одиночества, растерянности и безнадежности.
– Вы думаете, что этой ночью он именно так себя чувствовал?
