Фриц Зельге обиженно поджал губы, но ничего не возразил. Хозяин дома меж тем, отхлебнув из пивного бокала, продолжал:
– Средства, которыми надо было сражаться с большевиками и евреями уже тогда, должны были быть экономическими. Американцы вовремя поняли это, и смотри, они разгромили СССР. Если бы Гитлер дошел до этой простой мысли в тридцать третьем, если бы всенародный энтузиазм, что имел место в первые годы его пребывания у власти, он направил бы не на усиление военной мощи Германии, а на укрепление ее экономического влияния, если бы вместо военной кампании Гитлер выбрал бы экономическую экспансию на те же самые страны, Германия к сорок пятому году подчинила бы себе фактически все государства Западной Европы. И за то время, пока Америка продолжала выпутываться из своего экономического кризиса, Германия стала бы мощнейшей державой мира. Не к американцам, а к нам стекались бы теперь все денежные потоки, лучшие умы, ученые, писатели. Берлин, а не Нью-Йорк стал бы центром мира!
– Это означало бы наступление золотой эры для человечества, для лучшей его части! – вставил Фриц Зельге.
– А вместо этого вышло нечто совершенно противоположное, – сердито нахмурившись, продолжал герр Майшбергер. – Из-за своей войны Гитлер восстановил против себя весь мир. Все его враги, евреи, большевики, славяне, объединились со всеми возможными союзниками только с одной целью – разгромить Германию. В результате этого разгрома враги Германии бесконечно укрепились, большевики, евреи расплодились еще больше, они разжирели за счет крови немецкого народа. Пришлось долгих сорок пять лет ждать, пока рухнет наконец этот монстр СССР и появится возможность хоть как-то обратить ситуацию в свою пользу...
– Однако такого шанса, как в тридцать третьем, для Германии уже не будет, – сказал Фриц Зельге.
– Для моего поколения уже не будет! – строго поправил его герр Майшбергер. – Для тебя и твоих друзей это еще надо посмотреть. Ждать и упорно трудиться придется долго, мне не дожить до этого, но ты, когда будешь в моем возрасте, возможно, еще увидишь рождение новой, великой Германии, которая будет властвовать над всеми остальными народами! И ты должен постараться все сделать для того, чтобы приблизить наступление этого времени!
– Мы им всем покажем! – воскликнул, возбужденно сжимая в руке пивную кружку, Фриц Зельге. – Они еще узнают, что такое настоящие немцы! Все узнают!
– Но только не смейте думать о военной акции! – повышая голос, воскликнул старый фашист. – Чем кончилось такое предприятие в сорок пятом, мы уже видели, знаем. В конце концов, должны же мы научиться извлекать уроки из собственных ошибок! И в прежние времена игра в войну оказывалась делом дорогим и опасным и зачастую гибельным, теперь же она опасна вдвойне!
– Навряд ли русские осмелятся в случае агрессии на территории своей страны применить ядерное оружие, – усмехнулся Фриц. – Свои ракеты они, конечно, тщательно оберегают, но еще не факт, что они не забыли, где находится их пусковая кнопка.
– Нет, нет, тысячу раз нет! – воскликнул хозяин дома. – Не надо думать, что идея «Drang nach Osten», натиска на восток, утратила свой смысл. Как раз наоборот, именно теперь эта старая идея обретает новую жизнь. Но только натиск этот должен быть не военным, а экономическим. Мы должны подчинить себе этих недочеловеков-славян экономически и лишь потом политически. И первый форпост нашей борьбы за новую великую Германию начинается вот здесь, в Данциге!
– Вы уже сделали первый шаг, – поддакнул Фриц. – Нам осталось только последовать за вами. Теперь немцам в Гданьске принадлежат не только дома, но и заводы. Сначала мы скупим всю недвижимость воеводства, потом землю, а потом будет уже все равно, считается ли эта территория польской или немецкой!
– Верно. Я рад, что ты меня понимаешь правильно.
– Кстати, онкель Рудольф, – заговорил польщенный похвалой Фриц иным, менее торжественным тоном. – По поводу вашего заводика, что вы выкупили недавно у поляков. Когда вы намереваетесь пускать его в действие?
– Реконструкция продлится около полугода, – пояснил Майшбергер. – Там начнем работать. Но заводик – это только полдела. Мне нужна территория, мне нужны сырьевые ресурсы. Если честно, то этот заводик достался мне слишком дорого. Учитывая, сколько денег придется вложить в его реконструкцию, это очень плохая сделка...
– Но как же вы хотели, онкель Рудольф? За все в этом мире надо платить, и в Польше тоже, хотя и меньше, чем в Германии...
– А я хочу, чтобы за недвижимость в Польше мне пришлось платить как можно меньше! – упрямо сказал Майшбергер.
– А разве такое возможно?
– Разумеется! – Майшбергер снова наполнил пивные бокалы. – Я тебе об этом весь вечер и толкую...
– Конечно, заработать можно на разнице экономического развития, – осторожно заговорил молодой фашист. – Чем слабее будет экономика Польши в сравнении с нашей, тем дешевле там будет недвижимость. Но, покупая в Польше заводы и фабрики, вы тем самым инвестируете в экономику какие-то деньги, таким образом укрепляете ее, в конечном счете себе во вред... Получается замкнутый круг!
– Замкнутый круг, из которого невозможно выйти, но который можно разорвать, – спокойно заметил старый фашист. – Для падения польской экономики нужно какое-нибудь интересное событие, которое вызвало бы обвалы на рынках.
– Конечно, – согласился Фриц Зельге. – Национальное бедствие, например. Только как нам дождаться этого национального бедствия?
– В этом я рассчитываю на твою помощь, Фриц! – строго и серьезно сказал старый фашист.
– Мою? – физиономия Зельге мгновенно стала серьезной. – Разве я могу чем-то помочь?
– Да, можешь, – уверенно и твердо отвечал Майшбергер. – Ты и твои друзья.
– Конечно, мы готовы помочь, – не слишком уверенно произнес Фриц. – Только вы должны понимать, мы не террористическая организация, а просто военно-исторический клуб, ребята почти ничему не обучены...
– Тебе известно, Фриц, что во время войны наше командование соорудило подземные ходы в Гданьском порту?
– Подземные ходы? – на широкой морде Фрица небольшие свиные глазки заблестели каким-то совершенно мальчишечьим интересом. – Как в Кенигсберге?
– Примерно, – Майшбергер кивнул. – Ходы глубокие, надежно защищены от затопления морскими водами. Они выходят, с одной стороны, в самых оживленных кварталах города, с другой стороны, добираются до самой акватории порта...
– Потрясающе! – воскликнул Фриц, восторженно потирая руки. – Вы непременно должны показать мне эти ходы. Мы с ребятами их тщательно обследуем...
– В обследовании нет необходимости. Я имею подробный план катакомб и чертежи их механизмов. Мои рабочие уже спускались туда...
– Ваши рабочие? – удивленно и разочарованно протянул Фриц.
– Да, мои рабочие, – подтвердил его собеседник. – Один из этих ходов ведет прямо на территорию моего завода, так что план ходов и искать оказалось не надо, он был в числе заводской документации, правда, под грифом «Совершенно секретно», и доступ к нему имели только директор и главный инженер завода...
– И вы уверены, что реальные ходы точно соответствуют плану?
– Ну, посланные мною разведчики добрались только до воды, дальше я их не пустил, – отвечал Майшбергер.
– До воды? – не понял Фриц.
– Частью эти ходы затоплены морской водой. Но значительная часть свободна, и там целый лабиринт, в котором без знания плана запросто можно заблудиться. Так что ты прав, возможно, твое обследование мне все-таки пригодится...
– Спасибо, онкель Рудольф! – воскликнул Зельге, с силой сжимая старческую руку хозяина дома. – Я знал, что вы никогда не откажете мне в просьбе. А когда я смогу заглянуть в эти катакомбы, просто чтобы
