меня, застав нас с Тори на смотровой площадке! Выходит, я нужен брату, и, сколь бы много ни значила для него Тори, „Хоукс лэндинг“ значит неизмеримо больше».
Может быть, и Тори чувствовала это? Было очевидно, что в их взаимоотношениях с Эллиотом что-то не так. Или он просто принимает желаемое за действительное? Опыт его общения с противоположным полом крайне небогат, где уж ему разобраться, что творится в их хорошеньких головках!
К сожалению, то, что происходило в мозгу у Эллиота, Броуди тоже был не в состоянии понять. В отличие от брата, он вырос не в «Хоукс лэндинг» и был далек от здешних традиций и привычек. Он не разделял одержимости брата виноделием и не хотел бы променять свою профессию ни на какую другую.
Броуди стоял, небрежно перекинув пиджак через плечо, и Эллиот вдруг положил руку на его запястье.
– Броуди, мне нужна твоя помощь.
Броуди опустил глаза и посмотрел на свою руку. Это был первый раз, когда брат притронулся к нему. Внутри у него что-то шевельнулось, но он не стал копаться в своих чувствах, только отметил, что рука брата точно такая же, как у него, – большая, квадратная, с длинными пальцами, испещренными едва заметными пятнышками.
– Как я могу тебе помочь? – спросил он.
Эллиот убрал руку.
– Давай покажем братьям Корелли, что мы с тобой выступаем заодно. Подыграй мне – хотя бы только сегодня. Сделай вид, будто ты изучаешь основы бизнеса, хочешь научиться вести дела и остаться здесь.
– Погоди минутку. – Броуди нахмурился. – Я же говорил, что намерен отдать тебе свою долю наследства.
– Права на наследство будут оформлены не сразу, – вмешалась в их разговор Рейчел. Она стояла на крыльце и, казалось, не слушала, о чем говорят братья, но это было не так. – Пока будет продолжаться бюрократическая волокита, братья Корелли успеют придумать какую-нибудь пакость, чтобы перекупить недвижимость.
– Понятно. – Броуди ничуть не прельщала мысль болтаться тут дольше, чем нужно, но умоляющее выражение лица Эллиота заставило его сдаться. – Ладно, можешь на меня рассчитывать.
Эллиот с облегчением вздохнул, но в глазах его по-прежнему читалась тревога. «Не переживай, – хотелось сказать Броуди. – Я „тюлень“, а это значит, что на мое слово можно положиться». Он поднялся на крыльцо, но прежде, чем успел открыть дверь, к ним подскочила Джина Бардзини.
– Вот ты где, Броуди! Пойдем скорее, братьям Корелли не терпится с тобой познакомиться!
Джина повела Броуди в дом, где ожидали братья Корелли. Эллиот уже собрался было пойти следом, однако Рейчел удержала его, схватив за рукав.
– Я не доверяю Броуди, – прошептала она.
Эллиот открыл было рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказал. Уж больно непредсказуемо развивались события последних дней. Взять хотя бы брата-близнеца, о существовании которого он на протяжении всей своей жизни даже не подозревал! Если бы кто-нибудь сказал Эллиоту нечто подобное еще несколько дней назад, он рассмеялся бы этому человеку в лицо. И вот вам, пожалуйста! Очевидно, в этом мире возможно все.
В те моменты, когда Эллиот смотрел на Броуди или слушал его, ему казалось, что он смотрит в зеркало и слушает самого себя. Но, несмотря на это, ему в голову бы не пришло сказать, что он знает своего брата. Ни выражение лица, ни интонации – ничто не выдавало истинных чувств Броуди. Как тут понять, что у него на уме? Он заявляет, что ему не нужна завещанная отцом доля «Хоукс лэндинг», но вдруг это лишь дымовая завеса, призванная скрыть… Эллиот и сам не знал, что именно. Он был уверен только в одном: Броуди положил глаз на его женщину! Вспомнив сцену на смотровой площадке, когда он застал Тори в объятиях своего брата, Эллиот непроизвольно заскрежетал зубами.
– Я должна тебе кое-что сказать, – произнесла Рейчел.
Они вошли в холл и остановились рядом со старинным ружьем фирмы «Ремингтон», которым его отец очень дорожил. Длинное бронзовое ружье словно воплощало дух Дикого Запада, навевая воспоминания о первых переселенцах. «Это – история нашей семьи, – нередко говорил отец. – Мы приручали землю так же, как ковбои приручали диких лошадей».
– Я тебя слушаю, – сказал Эллиот, стараясь отделаться от неприятных мыслей. Что-то в манере поведения Рейчел смущало его, но он пока не мог понять, что именно.
– Я случайно подслушала разговор между Лоренцо и Джиной, – понизив голос, стала рассказывать Рейчел, – и узнала весьма любопытную вещь. Оказывается, в завещании имеется специальный пункт, предусмотренный на тот случай, если с Броуди… что-нибудь произойдет.
Эллиот едва сдержался, чтобы не выругаться.
– Ну и что же в нем говорится? – услышал он собственный голос.
Немного поколебавшись и намотав прядь черных волос на палец, Рейчел произнесла недрогнувшим голосом:
– В случае смерти Броуди доля недвижимости, которая ему причитается, отойдет Бардзини, моей семье и Альдо Абруццо.
Часть «Хоукс лэндинг» отойдет семье Риттво?! Ну, это уж ни в какие ворота не лезет! Это чересчур даже для такой эксцентричной личности, как его отец. Представить себе Доминика Риттво и его сыновей Эдди и Сэма в качестве виноделов? Немыслимо! Они в этом вообще ни черта не смыслят. Из всей семьи Риттво в виноградарском деле разбирается одна лишь Рейчел, но Джанкарло Хоук никогда бы не оставил ни пяди своих виноградников женщине.
Когда сказанное Рейчел окончательно дошло до сознания Эллиота, на его верхней губе выступили бисеринки пота. Неужели Бардзини задумали убить Броуди? Пока его отец был жив, тетя Джина изображала из себя сестру, обожающую брата, но бессильную помочь. Однако Эллиот уже давно понял: Джина Бардзини – это копия Джанкарло, только в юбке, и она столь же «беспомощна», как взбешенная гремучая змея.
Тетя Джина всегда жила в тени брата, но его смерть освободила ее. Кроме того, она умела блистательно манипулировать своим мужем и сыном. Эллиот сомневался в том, что хотя бы один из этих мужчин способен на убийство, но тем не менее решил на всякий случай поговорить с ними.
– Впрочем, я уверена, что это чепуха, – поспешно проговорила Рейчел, заметив смятение на лице Эллиота. – А уж если они узнают, что Броуди действительно отписал тебе свою часть наследства, то тем более не станут ничего предпринимать.
Эллиот кивнул, хотя он и не разделял уверенности Рейчел. На карту были поставлены слишком большие деньги. Бардзини – никудышные виноделы, и без финансовых вливаний со стороны «Хоукс лэндинг» они быстро оказались бы банкротами. Что же касается Риттво, то они и того хуже. Их бизнес был просто смехотворен. Собственно говоря, это и бизнесом-то назвать нельзя – просто некомпетентная мышиная возня!
Наверное, Эллиоту следовало бы поставить Бардзини на место немедленно, однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, вступать с ними в конфронтацию сейчас было опасно. Братья Корелли с большими деньгами, полученными от французов, кружат вокруг «Хоукс лэндинг», как голодные гиены вокруг благоухающей падали. Для них не составит особого труда убедить и Бардзини, и Риттво продать им свои доли наследства, особенно если они узнают, что «Хоукс лэндинг» переживает не лучшие времена. Значит, придется ему тратить деньги на Бардзини и дальше – по крайней мере до тех пор, пока не представится удобный момент положить конец этой порочной практике. А пока у него нет иного выбора. Что же касается брата, необходимо иметь его на своей стороне – независимо от того, доверяет он Броуди или нет. Причем об этом должны знать все без исключения.
Приняв такое решение, Эллиот размашистым шагом двинулся в зал для приемов. Рейчел едва поспевала за ним.
«Надев» заранее приготовленную улыбку, он приблизился к Рикко и Дону Корелли и с наигранным радушием приветствовал их:
– О, я вижу, вы уже познакомились с моим братом Броуди!
Сейчас братья Хоук стояли плечом к плечу и явно выглядели более внушительно, нежели братья
