ему рассказала Тори, она намерена разорить Эллиота.
– Алекс, наконец-то! Я везде ищу вас. – К ним быстро подошла уже знакомая Броуди строгая брюнетка. – Звонил Эллиот Хоук. Ваш отец упал в обморок на работе. Мистер Хоук вызвал «Скорую помощь» и отвез его в больницу в Юнтвилль.
«Да, здесь я родился», – размышлял Броуди по дороге в больницу, куда он вез Алекса. Жестокая новость потрясла Алекса, и Броуди не позволил ему вести машину по извилистым дорогам через Сент-Хелен и массу других маленьких городков в Юнтвилль, где находилась лучшая в здешних местах больница.
Всю дорогу Алекс молчал, лишь изредка подсказывая, где можно срезать дорогу и проехать более коротким путем. Броуди не знал, о чем говорить в такой ситуации, – разве что рассказать ему об их матери.
– Последние месяцы жизни мама знала, что у нее неизлечимый рак, – начал Броуди, выезжая с автозаправки. – Но она до самой последней минуты не вызывала меня. Я был на задании на Ближнем Востоке, и мне пришлось спешить изо всех сил. Ее вид меня просто поразил. Когда я уезжал, она выглядела совершенно здоровой.
– Где она тогда жила?
– В Сарасоте, Флорида. Как только я стал прилично зарабатывать, я купил ей там маленький домик. Ей нравилось западное побережье Флориды.
Броуди хорошо помнил, как увидел на больничной койке совершенно разбитую старую женщину. «Мама? Не может быть! – подумал он тогда. – Эта дряхлая старуха не может быть моей матерью, произошла какая- то ошибка…»
– Она очень быстро сдавала, – продолжал он, готовя Алекса к самому худшему. – После того, как я приехал, она прожила еще только два дня.
– Ты, вероятно, очень любил ее…
– Да, – согласился Броуди, паркуясь на автостоянке. –
Броуди знал, что если Альдо умрет, то его часть наследства Хоука достанется семействам Бардзини и Рит-тво. Без финансовой поддержки со стороны Альдо Алекс не сможет купить «Виноградники Фараллон». Но Алекс сейчас имел в виду совсем другое. В его голосе звучала неподдельная боль. Броуди было ясно, что в этот момент он совершенно забыл о винограднике.
Эллиот встретил их в маленькой комнатке на втором этаже.
– Доктор все еще у него. Он там уже довольно давно.
– Как это произошло?
– Мы начинали второй цикл ферментации. Я что-то сказал, но Альдо не ответил. Он посмотрел на меня невидящим взглядом и упал. Мы делали ему искусственное дыхание, чтобы помочь продержаться до прибытия «Скорой помощи».
Алекс кивнул:
– У него рак простаты. В последнее время он стал чувствовать себя все хуже и хуже.
Эллиот вздрогнул.
– Что?! Он никогда не говорил мне!
Алекс ничего не ответил. Его обычно гордо развернутые плечи опустились, сейчас он еше больше был похож на отца, который ссутулился из-за того, что много десятков лет работал наклонившись.
– Если бы я знал, я бы никогда не позволил ему работать…
– Поэтому он и не говорил тебе ничего. Ты можешь представить моего отца сидящим без работы?
Слушая их разговор, Броуди пытался придумать какой-нибудь мягкий способ сказать Эллиоту, что Алекс – его брат по матери. Даже сейчас, перед лицом смерти, он ощущал некоторое недоброжелательство между ними.
Медсестра открыла дверь.
– Доктор хочет видеть вас, – обратилась она к Эллиоту.
Алекс вышел вперед.
– Я его сын. Я только что приехал.
Медсестра увела Алекса, а Эллиот в отчаянии рухнул на стул, спинка которого тут же треснула от неожиданной тяжести.
– О боже, я не могу поверить в это! Не могу представить «Хоукс лэндинг» без Альдо. Он сделал для компании даже больше, чем мой отец.
Броуди сидел на соседнем стуле и изучал брата, который смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.
– Мне бы очень хотелось помочь ему, но что я могу сделать? Альдо прекрасный человек. Алексу повезло, очень повезло.
– Он знает это. Алекс очень любит своего отца.
Дверь вновь открылась, и из палаты вышла медсестра.
– Мистер Абруццо хотел бы видеть вас.
Эллиот вскочил на ноги и подошел к ней.
– Вас обоих, – сказала она, глядя на Броуди.
Они долго молча шли по длинному коридору, пока медсестра не остановила их около кабинета интенсивной терапии.
– Подождите, пожалуйста, здесь.
Броуди подумал, что, возможно, совершает ошибку, но внутренний голос подсказывал, что он должен все рассказать именно сейчас.
– Кстати, Эллиот, о родителях… Я думаю, что тебе пора об этом узнать. Наша мать была женой Альдо.
– Сейчас неподходящее время для шуток! – прорычал Эллиот.
– Я понимаю. И это не шутка.
– Ты говоришь
– Абсолютно серьезно.
– Боже! Я не знал… Я даже никогда не подозревал!
– Может быть, сейчас ты будешь говорить с Альдо последний раз. Постарайся понять, как он страдал все эти долгие годы. Прости его.
– Простить его? Я люблю этого старого чудака! – Эллиот зло посмотрел на Броуди. – Но почему, черт возьми, никто не рассказал мне об этом раньше?
– Мне кажется, все боялись Джана. – Броуди подождал несколько мгновений, надеясь, что огонь злобы погаснет в глазах Эллиота. Не погас. – Как бы то ни было, получается, что Алекс – твой единоутробный брат.
Реакция Эллиота была даже сильнее, чем ожидал Броуди.
– Черт меня побери! Ну конечно! – Скорчившись, он без сил прислонился к стене, как будто кто-то сильно ударил его в живот… – Алекс знает?
– Он знает это уже много лет, но Джан не… Вновь появилась прежняя медсестра.
– Мистер Абруццо очень слаб. Постарайтесь не волновать его.
В маленькой комнате, опутанной проводами и заставленной какими-то приборами, за занавеской около кровати стоял Алекс, держа руку своего отца. Позади кровати светились несколько мониторов, которые показывали пульс, давление и другие жизненно необходимые параметры человеческого организма.
Эллиот молча смотрел на человека, который практически научил его ремеслу. Жена Альдо была их матерью! Он все еще не мог свыкнуться с этой мыслью, а Броуди не успел рассказать ему детали. Почему ему никогда это не приходило в голову?
Алекс неожиданно оглянулся, их взгляды встретились, и Эллиот сник. Его брат… Конечно! Сходство легко угадывается. Правда, он не такой широкоплечий, как они с Броуди, но схожие черты очевидны… если ты их ищешь.
