дворец и не показать этой девушке те портреты, о которых ты говорил. Мне кажется, что именно в них кроются ответы на все ваши вопросы.
– Ты совершенно прав, – согласился дракон, – мы отправляемся ко мне немедленно.
Стараясь никого не задеть, Ке'Ар развернулся и первым вышел из тронного зала. Император Гальтаф IV, Ева и Конэ-Эль проследовали за ним.
Глава 29
ПЕС
– Вот и гости пожаловали… – глядя в окно, горько усмехнулся Константин Григорьевич.
За ним приехали. Отпущенные международным Советом магов дни закончились. Первое время, после оглашения приговора, он сильно переживал, нервничал, а вот теперь стал совершенно спокоен. Порой Константин Григорьевич сам удивлялся собственному безразличию. Аллу, конечно, жалко, она хоть и молчит, но он-то не слепой, видит ее красные отекшие глаза. Поди ревет каждую ночь. Дурочка… И чего она в нем нашла? Самый обычный, самый простой, стареющий человек, со своими «тараканами» в голове.
«Что ни делается, все к лучшему, – вспоминая об Алле, подумал Константин Григорьевич. – Поплачет, потом забудет, сдался ей мрачный лысеющий старик. Пройдет время, а там, глядишь, и встретит помоложе меня да покрасивше».
Зазвенел телефон, Смирнов неторопливо снял трубку. Он прекрасно знал, кто и зачем звонит.
– Слушаю вас, Никанор Кузьмич.
– Костя, тебе пора… – Смирнов почувствовал, что каждое слово дается Полежаеву с трудом.
– Я буду у вас через пять минут, – ответил он, стараясь, чтоб его голос звучал ровно и уверенно.
– Хорошо. – Полежаев повесил трубку.
Слушая, как монотонно пищат короткие гудки, Константин Григорьевич оглядел в последний раз свой кабинет. Здесь он провел половину своей жизни, отдавая университету всего себя, здесь он принял это идиотское решение, которое потянуло за собой цепь событий. Да, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил. Перехитрил самого себя, старый лис. Теперь самое время платить по счетам. Трубка пищала, требуя положить ее на место.
– Не будем отчаиваться, – сказал ей Смирнов и опустил на рычаг.
Тишина кабинета навалилась всей массой. Глубоко вздохнув, Константин Григорьевич решительным шагом направился навстречу своей судьбе.
В коридоре никого не оказалось, и этот факт порадовал Смирнова. Ему очень не хотелось видеть сочувственные взгляды сотрудников. Он предпочитал уйти молча, по-английски. И откуда они только пронюхали? Впрочем, чему тут удивляться… Все тайное всегда становится явным. И еще хорошо бы избежать встречи с Аллой.
Шесть магов, представителей различных школ, в ожидании Смирнова разъясняли Никанору Кузьмичу план международного Совета Чашки с горячим кофе дымились перед ними на столе. Когда бывший начальник разведки зашел в кабинет, они разом замолчали, повернувшись к нему. Полежаев поднялся ему навстречу:
– Проходите, Константин Григорьевич, знакомьтесь.
Смирнов подошел к столу и представился. Маги по очереди кивали ему головами, называя свои имена. Двоих из этой компании Константин Григорьевич знал, они как раз присутствовали на закрытом совещании в номере у Де'Кампа: представитель школы Огня, господин Де'Жетье и его извечный оппонент – Хранитель заклятий Ночи, темнокожий Банкума. Возглавлял эту группу магистр Третьей ступени, ирландец по происхождению, Брайд Эрвин. Он протянул Константину Григорьевичу бумагу – официальное постановление Международного Совета магов, а по сути – его приговор.
– Ознакомьтесь, господин Смирнов, и если согласны, то подпишите, – с акцентом, но все же на русском произнес Брайд. – Поймите, никто насильно не заставляет вас идти на этот шаг, все сугубо добровольно. Если вы отказываетесь, то напишите об этом внизу, вместо подписи. Повторяю, все сугубо добровольно.
Константин Григорьевич оглядел присутствующих магов – у всех такой безучастный, равнодушный вид, ни капли сочувствия в глазах.
«Впрочем, какое может быть сочувствие, – одернул себя бывший начальник разведки. – Я же для них что-то вроде международного преступника».
Но все же один взгляд отличался от всех остальных, он дышал злобой, ненавистью, желанием убить. Де'Жетье хоть и старался, как мог, скрывать свои чувства по отношению к Смирнову, но ему это не совсем удавалось.
Молча достав из внутреннего кармана пиджака ручку, Константин Григорьевич поставил свою подпись в самом низу документа.
«С решением полностью согласен» – зачем-то еще приписал он.
«Пусть это будет приветом Де'Кампу», – усмехнулся собственному поступку Константин Григорьевич.
Брайд Эрвин окинул бумагу беглым взглядом и протянул ее Полежаеву:
– Я попрошу вас передать постановление господину Де'Кампу.
– Хорошо, – согласился Никанор Кузьмич, убирая документ в ящик стола. – Сегодня же отправлю курьерской почтой.
Покончив с формальностями, Брайд предложил всем не терять больше времени и направиться к линии Барьера. Маги шумно встали и, попрощавшись с Полежаевым, вышли в коридор, оставив Никанора Кузьмича наедине со Смирновым, дав им возможность попрощаться. Константин Григорьевич посмотрел на своего учителя – в глазах Полежаева стояли слезы, старый человек, он еле сдерживал свои чувства.
