Я выжидательно взглянула на него, и он, наконец, заговорил, хотя и с видимым усилием:
– Что ж, я должен присоединиться к поздравлениям Сусанны. И когда это произойдет?
– Пока срок небольшой – всего два месяца. Конечно, ждать еще очень долго. На этот раз я приму все меры предосторожности. Это как чудо! После всех разочарований, постигших меня… да и Стивен так болен… Теперь мне будет для чего жить. Я не могу передать вам, что я сейчас чувствую… Разумеется, я понимаю, что эта новость означает перемену и для вас…
– Разумеется, – сухо отозвался Обри.
– Я очень хорошо это понимаю, – продолжала Амелия. – Я сожалею… отчасти… хотя по-настоящему сожалеть мне трудно – ведь мне хотелось иметь ребенка больше всего на свете!
Я ясно видела, что Обри пытается овладеть своими чувствами.
Чтобы как-то разрядить обстановку, я предложила:
– Давайте выпьем за счастливый исход.
– Я не буду пить ни капли! – запротестовала Амелия. – Мне нужно очень беречь себя.
– Тогда мы с Сусанной выпьем вдвоем, – вмешался Обри, – за счастливый исход.
Амелия была не в состоянии говорить ни о чем другом.
– Ну, разве это не чудо! – вновь и вновь повторяла она. – Это как утешение за все мои страдания.
– Мне кажется, жизнь часто посылает нам подобные утешения, – высказала я свою точку зрения.
– Должно быть, это произошло как раз до того, как Стивен так серьезно заболел, ведь временами он был таким же, как раньше. Болезнь очень осложнилась лишь относительно недавно.
– Я так рада за вас, Амелия!
– Мне почему-то казалось, что вы будете рады. Для Обри же это все меняет. Ведь это его дом. Я знаю, что он сейчас чувствует… А вот Стивен очень рад, потому что теперь его сын станет следующим владельцем Минстер Сент-Клера… а возможно, это будет дочь – владелица фамильного поместья.
Амелия объявила, что намерена контролировать каждый свой шаг. Она проконсультируется с доктором и будет во всем слушаться его советов. Пережить еще одно разочарование ей просто не под силу.
Свою досаду Обри скрывал до тех пор, пока мы не остались одни. Его горечь была неподдельной.
– Подумать только, что это случилось! А ты веришь, что Стивен мог зачать ребенка?
– Но он это сделал. Амелия ведь сказала, что иногда он чувствовал себя совершенно здоровым. Ему стало по-настоящему плохо только в последний месяц.
– Ничего другого она и не могла сказать, не так ли?
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду… Не хочешь же ты сказать, что этот ребенок не от Стивена! Как ты можешь, Обри!
– А почему нет? Она оказалась в отчаянном положении, и для нее это единственный шанс удержать все, что иначе может ускользнуть.
Я в ужасе уставилась на Обри.
– Как ты смеешь говорить подобные вещи… и о ком – об Амелии!
– Просто потому, что это вполне возможно.
– Я не верю!
– А ты понимаешь, какие перемены ждут нас в этой связи?
– Я не думала об этом.
Он пришел в неистовство и разразился гневной тирадой:
– Брат захочет, чтобы я остался здесь в качестве некоего регента при его ребенке. Опекун инфанта, которому в один прекрасный день предстоит надеть корону!
– А почему бы и нет?
Он посмотрел на меня почти с отвращением.
– Ты что, и в самом деле не понимаешь?
– Конечно, понимаю.
– Ты не будешь хозяйкой в своем собственном доме – ею останется Амелия. Разве это не очевидно?
– Если мы останемся здесь, я буду очень довольна. Мне и в самом деле нравится Амелия. Мы стали друзьями.
Обри резко отвернулся. Он выглядел как капризный ребенок, у которого только что отняли любимую игрушку. Меня охватила нежность. Я поняла, что должна его как-то утешить.
– Все будет хорошо, Обри, – спокойно сказала я. – Мы вместе – вот что важно. Главное – человеческие отношения, а не… дома.
Он слабо улыбнулся.
– Ты хорошая девочка, Сусанна, – произнес он. – Я полагаю, мне повезло, правда?
