– Это не относится к делу, – смутился Кларксон. – Если вы не видели, как собака взяла мясо, значит, не можете быть уверены, что это сделала она.
– Я позову кого-нибудь из лесников. Пусть они пристрелят это животное. Я не позволю ей шастать повсюду и таскать с кухни куски.
На этом дело не окончилось. Обитатели дома разбились на два лагеря. Одни говорили, что собаку нужно прикончить, – в конце концов, это всего лишь несчастная маленькая дворняжка. Нет, возражали другие, пусть у бедного парня останется его собака. У него и так немного радости в жизни.
Бедный Вилли совсем потерял голову от страха, и в конце концов убежал, забрав с собой свою собаку. Была зима, и все очень беспокоились за его жизнь. Миссис Картер приснилось, что он лежит где-то в лесу... замерзший до смерти.
Мэй слышала какие-то странные звуки в доме; ей показалось, что это был вой собаки. А Дженни в лесу привиделся Вилли с собакой на руках. Они походили на призраков и неожиданно исчезли.
Миссис Диллон чувствовала себя не в своей тарелке. Ведь все произошло из-за нее. Она вовсе не была так уверена насчет этой козлятины. Возможно, там и вправду была другая собака. Теперь она уже жалела, что угрожала пристрелить животное. На самом деле она не хотела этого. И вообще она не виновата: она только выполняла свой долг по отношению к хозяевам дома.
Все вздохнули с облегчением, когда Вилли вернулся. Вид у него был оборванный и истощенный. Миссис Диллон сварила ему размазню и сказала, чтобы впредь он больше не был таким дурачком, убегая незнамо куда. Никто и не собирался убивать его собаку.
После этого случая к мальчику стали относиться добрее. Таким образом, инцидент принес даже некоторую пользу, и Вилли с собакой скоро оправились.
Жизнь шла своим чередом. Джулия иногда становилась дружелюбной, но потом начинала важничать, будто вспомнив, что я не принадлежу к их семье. Она бывала нетерпелива с Касси, которая легко уставала; однако она не стеснялась списывать у меня домашние задания или просить подсказки на занятиях с мисс Эвертон. Но, в общем, отношения между нами были сносные, и я думаю, она была даже рада иметь такую компаньонку, как я, потому что с Касси ей не в чем было состязаться. Мы с Джулией преодолевали в паддоке препятствия, и тут между нами было настоящее здоровое соперничество.
Касси часто требовался отдых среди дня. Тогда я снимала с нее ботинки и садилась рядом. Мы играли в загадки, иногда я рассказывала ей о неприятностях миссис Хэллибертон или об испытаниях, выпавших на долю Изабеллы в «Ист Линн». Она любила эти беседы и тихонько плакала, переживая за этих несчастливых женщин.
Мальчики большую часть года проводили в школе. Мы всегда с нетерпением ждали каникул, но когда мальчики приезжали домой, все оказывалось совсем не так чудесно, как это нам представлялось, и часто я была рада, когда они уезжали обратно, – во всяком случае, Чарльз. Филипп мне нравился больше.
Он был очень похож на Касси, с таким же добрым и мягким характером. Мне кажется, они пошли в леди Сэланжер, которая, возможно, тоже была такой же до того, как несчастье с Касси не сделало ее несколько сварливой.
Чарльз, бывший шестью годами старше меня, был очень важным и с видом собственника расхаживал по дому. Впрочем, дом и в самом деле должен был перейти к нему. Он свысока посматривал даже на брата и сестер, так что не удивительно, что он подчеркивал свое презрение ко мне.
Во время каникул мальчики большую часть времени катались верхом и ловили рыбу в Ривер Роудинг. Нам казалось, что у них так много интересных занятий, которые недоступны для нас. Я завидовала их свободе. Филипп, однако, иногда ездил кататься и с нами. Он расспрашивал меня, чем занимается моя бабушка. Его очень интересовала ее работа. Иногда он заходил к ней посмотреть, как она работает. Он ей нравился, и она говорила мне, что он чувствует материал и умеет отличить хороший шелк.
– Его отец будет им доволен, когда он войдет в дело, – сказала она.
– А Чарльз, кажется, вовсе не интересуется этим, – высказала я свое наблюдение.
– Это еще может прийти. Сейчас он чувствует, что стал взрослым... и теперь очень значительная персона. Таков он здесь... со своими сестрами и братом, которые моложе его. Но, может быть, с другими он и сам другой, а? Посмотрим. По крайней мере, хорошо, что хотя бы Филипп станет утешением для своего отца.
Я заметила, что Чарльз очень интересуется горничной Грэйс, довольно хорошенькой девушкой. Однажды я застала их за болтовней. Раскрасневшаяся Грэйс хихикала, а он был очень добродушен и ласков в своей снисходительной манере. Таким образом, мне стало ясно, что Чарльз презирает далеко не всех женщин.
Однажды Чарльз не приехал на каникулы. Он остался у какого-то друга. Филипп вернулся один, и это было действительно замечательно, потому что когда рядом не было Чарльза, Филипп не чувствовал себя обязанным пренебрегать нашим обществом.
Помню, как мы сидели все вместе – он, Джулия, Касси и я – на берегу озера и говорили об их семье и о том, как это здорово, что много лет назад их предки, вынужденные покинуть родину из-за религиозных разногласий, поселились именно здесь.
– Единственное, что мы умели делать – это производить шелк, и когда мы перебрались сюда, пришлось все начинать с нуля, потому что все, что у нас было, пришлось оставить. Мы стали развивать производство шелка в этой стране. И разве плохо мы с этим справились?! – воскликнул Филипп.
Я горячо заверила его, что отлично. Он улыбнулся мне и продолжал:
– За несколько лет мы настолько преуспели, что научились производить шелк, не уступающий по качеству тому, что ввозился из Франции. Нам приходилось нелегко, но мы хотели работать. Процветание пришло не сразу, долгое время мы были бедны.
– Я рада, что мы добились успеха, – сказала Джулия, – мысль о бедности меня угнетает.
– Ведь это просто потрясающая история, правда, Ленор?
– О, да, конечно, – согласилась я с ним.
– Приехать в незнакомую страну, не имея при себе ничего, кроме веры, надежды и решимости, добиться успеха.
