железное.
В удивлённо распахнутые глаза, в ноздри ударило солёной моросью, сладковатым йодистым запахом тухлых водорослей. Тележка с ранеными детьми, дребезжа и подскакивая на неровностях каменного пола, выкатилась из норы прямо к ночному морю. Изнутри тоннеля был виден округлый вырез мутного неба с лезвием полумесяца, а ниже — лунная дорожка, ходуном ходившая по зыбким свинцовым хребтам. Камень под ногами сделался влажен, на блестящих плитах светлели ошмётки медуз, заброшенных прибоем в жерло потайного хода.
Море шумело в трёх шагах, за толстыми прутьями ржавой решётки.
Ванька Царицын, торжествуя, протиснулся меж прутьев. Тот, кто ставил здесь мощный решётчатый заслон от взрослых пришельцев, явно не рассчитывал на появление детей. Иванушка без труда выбрался на узкий скалистый карниз.
Свобода! Над головой громоздилась в самое небо проклятая гора — где-то там, на вершине, находилась Рогатая башня… Бр-р-р! Ваньку передёрнуло. К счастью, кошмар заканчивается. Коридор вывел разведгруппу Царицына к самой воде. А это значит, что все возможные стены, твердыни, охраняемые периметры крепости остались выше, то есть позади! Оставалось только плюхнуться с каменного карниза в воду, проплыть пару километров вдоль линии берега — а потом выбраться на сушу поближе к Гнилому лесу, добраться до знакомой берлоги… И подать капитану Шевцову долгожданный сигнал при помощи радиомаяка.
— А ведь мы выбрались, братцы! — Иван рассмеялся. — Вылезайте наружу. Переходим к водным процедурам. Для разнообразия придётся немного поплавать.
Касси, похожая на призрак, закусила нижнюю губу, чёрную от сажи.
— Ты что, боишься? — Иван постарался улыбнуться как можно мягче. — Не трусь, здесь не высоко. Как на причале…
Маленькая гречанка так исхудала на «Курске», что прошла меж копий решётки, почти не задев ржавого железа. Выбравшись на мокрый карниз, вцепилась в один из прутьев… Ванька едва успел поддержать под локоть.
— Что, голова закружилась?! Ничего, это от голода. Давай прыгай в воду и плыви между двух скал, вдоль берега. Поняла? — Он слегка подтолкнул к краю карниза. — А я пока остальных вытащу.
Касси не двигалась. Намертво вцепилась в решётку.
— Ты что?.. Плавать не умеешь?
Ванька скрипнул зубами с досады. «Плевать, что-нибудь придумаем, — бормотал он, кое-как стаскивая с тележки полумёртвого Тихогромыча. — В конце концов, можно оторвать у тележки пенополиуретановый матрас, свернуть его в плотный рулончик… На таком „буйке“ Кассандру можно будет транспортировать по водной глади, если, конечно, волнение на море не усилится…»
Петруша тоже не порадовал Царицына. Толстый братишка никак не пролезал сквозь решётку.
— Ну в кого ты такой матёрый философ уродился, глыба-человечище! — в отчаянии выругался кадет. — Даже башка не пролезает!
Он махнул рукой на бессознательного верзилку и взялся было за Надиньку, но и тут дело было плохо. Еропкина окаменела в крайне неудачной позе. Поразительно, но тонкие ручки Морковки совершенно не гнулись в суставах.
— А, чтоб тебя! — хрипло рычал Царицын, пытаясь продавить Еропкину сквозь прутья, словно кость через мясорубку. — Угораздило ж тебя пальцы растопырить! Не могла по стойке «смирно» заледенеть!..
— Вань, не злись, — подошла Асенька. Тихо окатила Царицына прозрачно-дождевым взглядом из-под слипшейся русой чёлки. — Она же не виновата… Давай ещё раз попробуем, а? Может, боком пролезет?
— А может, лучше решётку погрызём? — нехорошо улыбнулся кадет. — Устал я, Асюта. Не пролезают они ни фига. Ни толстый, ни Морковка.
Он покосился на связанного Ставрика.
— Ну ничего. Сейчас мы молодого бойца к делу привлечём. — Ванька вразвалку подошёл и начал развязывать узел на шарфике, с помощью которого ноги гречонка были прикручены к спинке передвижной койки. — Значит так, друг мой Ставрос, берёшь вот этого жирного за пятки и заносишь ногами вперёд… Задача — чтобы задница и плечи прошли наружу. А голову потом в раскачку продерём, голова у него не главное, ха-ха.
Ставрик не дослушал. Как только конечности были развязаны, он юрко соскочил с тележки. Не говоря ни слова, опрометью кинулся прочь от Ивана. Причём не в сторону моря, а… обратно, в чёрный мрак подземного коридора.
— Стоять, гад! — не выдержал Ванька и кинулся следом. — К-куда?!
— Ставрос, посмотри на море! — закричала Касси. — Мы почти на свободе! Мы убежим отсюда!
Догнать юного футболиста оказалось нелегко. Наконец разъярённый кадет с кратким выдохом выбросил вперёд ногу — и сшиб Ставрика жестокой подсечкой. Гречонок кубарем покатился по камням.
— Ничего не ушиб?! А жаль! — с рычанием Ванька набросился на него, как медвежонок на провинившегося зайца. — Я тебе покажу драгоценности! Я тебе сейчас всыплю евродоллары! По самую небалуйсю!
— Не злись на него! — Касси билась у ржавой решётки, как пришибленная птичка. — Видишь, он сам не свой… он же мину зацепил! Он никогда раньше так не жадничал… это ведь магия, Иванечка!
— Связался с вами на свою беду! — Царицын грубо подхватил Ставрика и взвалил на плечи. — Будь я здесь один, давно бы задание выполнил! Уже сейчас пил бы чай на подводной лодке! А теперь что делать с вами? Вы обуза, понимаете? Ты даже плавать не умеешь, а ещё гречанка!
Он подскочил к лежащему Петруше — ткнул в него пальцем:
— И вот ещё мешок с отрубями! Он же сразу потонет! Всю дорогу валяется как бревно!
Прыгающий синий взгляд кадета зацепился за восковой, горделивый профиль окоченевшей Еропкиной.
— Ещё один экспонат, — язвительная улыбка изувечила лицо «маленького принца». — От горшка три вершка, а тоже лезет в героини. Сколько самомнения! «Я так молилась, так молилась!» Что ж ты теперь-то не молишься, а? Рука не поднимается перекреститься?
— Не смей! — вскричала Касси, сжимая смехотворные кулачки. — Замолчи скорее!
— Ванечка, ты… правда не злись, — Асенька попыталась подойти сбоку, и тут же напоролась на льдистый взгляд.
— Знаешь, вообще молчи! Сирота казанская! Это ты во всём виновата, — негромко, точно сквозь зубы выдавил Царицын. — Ты попёрлась сюда учиться, дура романтическая! Книжек начиталась… а нам из-за тебя жизнью рисковать! Если б не ты и не друзья твои детдомовские, я бы сейчас в Москве…
Иван Царицын не договорил. Из мрачной подземной кишки, из глубин колдовского подземелья с бешеным свистом ударил горячий ветер, и на гребне пыльного смерча вылетело нечто маленькое, ловкое, злое. Хохот, и ветер, и свист. Человечек верхом на кривой метле.
Без промедления щёлкнула жёлтая вспышка, едва заметная плазменная дуга выгнулась между жалом волшебной палочки и грудью Ивана Царицына. Жарко заземлилась, вспарывая рёбра кадета боевым заклинанием, достигая до сердца. Ваньку что есть силы, будто махом невидимого экскаваторного ковша, подкинуло и влепило спиной в решётку. Маленький улыбчивый колдун, треща обрывками плаща, снизился. Ткнулся подошвами в камни, пробежал пару шагов и красиво спешился.
— Всем привет, — сказал очкастый хищник, опираясь на метлу, как гипсовая девушка на весло. — Меня зовут Гарри, и я вас догнал!
«Где моя защита? — успел подумать Ванька, съезжая отбитой спиной по холодным прутьям решётки и погружаясь в гнилое болото беспамятства. — Почему магия действует?»
Гарри неторопливо отставил к стене верную метлу и пошёл на детей, на ходу снимая жёлтые краги.
— Итак, вот они, героические уничтожители колдунов. В полном составе, — насмешливый взгляд скользнул по лицам измученных беглецов. Волшебник Гарри брезгливо поддел носком ботинка «Беретту». Автомат звякнул по камням и, пролетев меж прутьев, плюхнул в тёмную воду.
— Неужели русский кадет Иван Царицын, талантливо прикидывавшийся учеником сибирского шамана, теперь валяется у моих ног? Это очень опасно, можно вляпаться… — Гарри приподнял очки двумя пальцами, глянул на помертвевшего Ивана. Поморщился:
