плюхнул в овраг.
Всё бы хорошо, но Ваня забыл, что едва балансирует на скользком брёвнышке. Мощной отдачей выстрела юного стрелка смахнуло с бревна, как былинку. Надинька тоненько визгнула, и через миг они вдвоём шлёпнулись в холодную грязную жижу.
Другой, менее наблюдательный мальчик, наверное, очень расстроился бы и принялся срочно отчищать себя от грязи. У Вани Царицына не было на это времени. Кадет успел заметить второго добермана, кривоногого и остромордого, деловито спешившего к детям по склону оврага.
— Закройте, пожалуйста, уши! — посоветовал Ваня маленькой девочке, которая барахталась рядом с ним в грязи.
— Вы будете ругаться матом? — испугалась Надинька.
— Зачем? — удивился Царицын. — Я буду стрелять молча.
Удачным выстрелом из «Моссберга» второго добермана разорвало пополам. Клочки разлетелись, обдав грязный склон грязными внутренностями.
— Офигеть, — честно признался кадет Царицын, передёргивая затвор. — Мне начинают нравиться волшебные зонтики.
— Бедная собачка, — всхлипнула Надинька и добавила более спокойным тоном: — Может быть, Вы, наконец, достанете меня из этой лужи, Иванушка?
Ваня не успел ответить. Сбоку бесшумно прыгнуло что-то тяжёлое и смертельное, ударило Ваньку грудью и, вцепившись клыками в затылок, одним махом передёрнуло ногами кверху, точно ватную куклу. Зонтик вяло подлетел в воздух, Надинька не успела даже крикнуть — распахнув глаза, она смотрела, как огромный и страшный, невесть откуда взявшийся третий доберман терзает и треплет Царевича…
Очень скоро пёс обернул наглую, высокомерную морду и посмотрел на девочку, выбирая, как с ней поступить: перегрызть горло или впиться клыками в лицо, а потом прокусить череп?
Бросив неподвижно лежащего кадета, пёс-людоед не спеша, облизываясь, двинулся к Надиньке. Потом чуть быстрее, ещё быстрее…
Он прыгнул лениво, нацеливаясь на горло. И вдруг — огненные сполохи вспороли собачий бок! Свинец пробил рёбра — добермана швырнуло в сторону. Животное обернуло удивлённо оскаленную морду — и увидело, что позади стоит на коленях недобитый кадет Царицын, держит в руке короткоствольный револьвер — и улыбается.
— Три, четыре, пять! — вполголоса бормотал Иванушка, считая выстрелы. На пятом выстреле доберман перестал дёргать задними лапами и затих.
Кадет Царицын отбросил револьвер мисс Пегги — барабан уже пуст — и поспешно, хлюпая по грязи, подбежал к Надиньке:
— Успел? Укусить успел?
— Нет, нет… — выдохнула девочка и поскорее протянула руки. Обхватив сзади за шею, она покорно повисла на Ваниной спине.
— Слава Богу, она вцепилась в затылок медвежьей головы, — задыхаясь, говорил Царицын, карабкаясь из оврага наружу. — Глупая собака! Она пыталась разорвать медведя, а меня даже не поцарапала! Теперь вся шкура в дырках.
— Сзади опять свистят… — простонала Надинька. — Скажите, ну почему они хотят нас убить?
В каких-нибудь трёхстах метрах позади мелькали жёлтые пятнышки фонариков. С маленькой пассажиркой на спине Ваня не сможет бежать быстро…
«Ну вот, это последний сумасшедший шанс на сегодня, — подумал Ваня, заметив впереди чёрный и почти готический силуэт опоры высоковольтной ЛЭП. — Если ноги больше не могут бежать, пусть поработают руки».
Он тяжело подпрыгнул и, уцепившись за нижнюю перекладину мачты, с трудом подтянулся на руках. Хорошо, что Надинька была девочкой хрупкой и весила не больше стандартного рюкзака.
— Держитесь крепко, — хрипло предложил Ваня.
— Вы уверены, что мы не сорвёмся? — Эта Морковка ещё пыталась в чём-то сомневаться. — Вы хотите залезть на самый верх? Там же электричество!
Ваня ответил не сразу. В данный момент он как раз болтался на одной руке и забавно дёргался, пытаясь забросить ногу на очередное сочленение стальных перекладин.
— Вам что больше нравится? — глуховато поинтересовался он. — Электричество или доберманы- пинчеры?
Надинька не ответила. Кажется, она была почти восхищена мужеством Иванушки. Подумать только: на руках, точно обезьяна, залезть на вершину такой высокой мачты — да ещё с грузом на спине!
Она не знала, что рассудительный Ваня никогда не полез бы на мачту, если бы не знал, что к любой мачте обязательно приделана лесенка. Эта лесенка ведёт на самый верх, однако начинается не от земли, а с высоты приблизительно трёх-четырёх метров — чтобы пользоваться лесенкой могли не всякие там проходимцы вроде Иванушки, а только электрики, которые приезжают на специальных машинах с поднимающимися платформами. Бесстрашному кадету надо преодолеть эти три-четыре метра — а дальше будет легче.
Железные ступеньки, тонкие и ребристые, предательски грохотали под ногами. От мокрого железа руки Царицына заныли и пошли волдырями. За пять минут он как раз забрался на самый верх мачты — туда, где гроздьями висели зеленоватые изоляторы, а воздух, казалось, потрескивал… Здесь было страшновато: казалось, вся мачта гудит и злобно вибрирует от силы огромного тока, текущего по толстым проводам.
Ваня взобрался на решетчатую платформу, ограждённую с одной стороны шаткими перильцами, — пришлось опуститься на колени, чтобы Надинька коснулась железного пола ногами. Девочка с усилием расцепила руки — и тут же захныкала, принялась растирать пальчики.
— Что теперь? — спросила Надинька. Она старалась не смотреть вниз, а по-возможности и по сторонам. Настоящая генеральская внучка! Другая девочка на такой высоте просто в обморок бы грохнулась. А эта сидит и ещё тапками болтает!
— Осторожно, тапочек не уроните, — посоветовал Ваня. — И нога замёрзнет, и людям внизу сразу легче будет нас найти. А что у Вас на лбу?
Повязка слетела с её головы, и теперь из-под намокших волос темнело пятно над переносицей, похожее на расплывшийся синяк.
Надинька небрежно махнула рукой:
— А, ничего страшного. Доктор сказал, воспаление какое-то. Скоро должно пройти.
Ваня вытянул шею, пытаясь разглядеть болячку — и вдруг… холодея от ужаса, кадет прочитал на лбу маленькой девочки корявое, злобное клеймо:
А чуть ниже — гнусный рисунок.
— Господи! — только и выдохнул кадет.
— Ну как, уже заживает? — спросила она.
— А-ам-м… Н-не совсем, — пробормотал Ваня. Голова пошла кругом от завихрившихся мыслей: что это? Кто посмел обидеть внучку самого генерала Еропкина?
— Жаль, нет зеркальца, — вздохнула Морковка. — Я бы сама посмотрела. Поскорей бы зажило… Ах, смотрите!
Она дёрнула Ваню за рукав и показал вниз, на землю. Тонкие лучики фонарей суетились прямо под мачтой! «Три, четыре, пять… лучше не считать», — подумал Царицын. Преследователей было достаточно.
— Скажите честно, Иванушка, — вдруг серьёзно сказала девочка. — Вы ведь не знаете, что нам теперь делать, правда?
Ваня ничего не ответил: кадеты не должны лгать маленьким девочкам, даже если им очень хочется их успокоить.
— Теперь Вы понимаете, почему я хочу стать доброй волшебницей? — Надинька грустно улыбнулась. — Будь я волшебницей, я бы смогла унести нас отсюда по воздуху. Или… даже не знаю. Я вызвала бы белых орлов, которые подхватили бы нас на крылья…
— Ага, белых орлов… — усмехнулся Ваня и тут же пожалел об этом: русские кадеты не должны иронично посмеиваться над маленькими девочками.
