интенсивным. Сандерс опустил стекло и попросил подняться еще выше, насколько возможно. Разрешенный для полетов коридор проходил на уровне последних этажей небоскребов, без права посадки на площадки.
— Только для полиции, ну и для тех, кому положено, — невразумительно пояснил дед.
Они двигались от развалин в центре города к Восточной башне. Скоро впереди встала ее громада, напоминавшая пчелиный улей с откинутой передней стенкой — бесчисленные окна, арки и смотровые площадки напоминали соты.
— Вам куда?
— Понимаешь, друг, — Сандерс подался вперед и заговорил доверительным тоном, — мы тут стали спрашивать в баре, где, мол, «Экран перехода», а нас чуть не зарезали. Это что, во всем городе так гостей встречают?
— Ну, во первых, местные никогда не скажут: «Экран перехода», — снисходительно, как ребенку, стал объяснять дед, — мы эту хрень называем «Мертвое зеркало». Только никто ее не видел, потому, что если посмотришь в «Мертвое зеркало», тут и сдохнешь сразу. А может, унесет тебя невесть куда. Никто из тех, кто хотел его найти, назад не вернулся, так что черт его знает, что с людьми делается, — тут дед хитро прищурился, — да только сдается мне, вы там не только о нем спрашивали…
Сандерс покосился на мичмана, но тот сидел с независимым видом.
— Ну-у… да, — деликатно поддакнул Дик.
— У-у, милок, чтобы задавать некоторые вопросы, нужно разрешение поиметь. Так что вам повезло, что живыми ушли, — дед некоторое время помолчал, а затем спросил, явно выделяя голосом особенную интонацию вопроса, — а зачем он вам, «экран» этот?
— Мы археологи с Таира, — подпустив в голос нотку печали, сказал Сандерс, — и интересуется специфическими «артефактами», разыскать которые можно только здесь.
— Ха, с Таира… и дипломы, поди, имеются?
— А как же!
— Слушай, парень. Здесь дипломами таирского универа каждый второй проходимец размахивает. А что делать-то? — водитель обернулся, и Сандерсу показалось, что он оценивает их с Полубоем, — ну если очень хочется пошарить в нашей помойке, подскажу, что делать. Надо только присесть и поговорить толком, — он завалил глидер, высматривая свободную площадку.
Вот именно, что поговорить и обдумать все толком. Сандерс вздохнул. А ведь день не сулил поначалу неприятностей.
После завтрака они остановили глидер. Водитель оказался словоохотливым малым с небритой физиономией и бегающими красными глазками. Он не стал строить из себя законопослушного гражданина, когда Полубой, к ужасу Сандерса, прямо спросил его, где можно приобрести оружие, а свернул с основной улицы в переулок, поплутал между серыми домами и остановил машину перед малоприметной дверью, обитой ржавым железом.
— Здесь есть все, что угодно, господа, — заявил он, выбравшись из глидера и несколько раз ударив ногой по двери.
Дверь отворилась быстро, будто за ней кто-то ожидал их прихода. Водитель пошептался с громилой в кожаной куртке и с жуткого вида псом на стальной цепи и поманил за собой. Громила провел их в зал и повел рукой, приглашая выбирать. А выбирать было из чего: на стеллажах навалом лежали абордажные сабли, ножи, мачете; горками высились сюрикены и метательные ножи, связками лежали толстые арбалетные стрелы. Наиболее достойные образцы висели чуть в стороне, куда и направился Сандерс. За его спиной Полубой о чем-то спросил хозяина.
— Ты что, парень, спятил? За это от властей можно десять лет каторги схлопотать, а ребята из клана даже и разговаривать не станут — за ноги подвесят и кишки наружу выпустят.
— Ладно, ладно, — прогудел Полубой, — и спросить уж нельзя.
— Хм, скажет тоже, — никак не мог успокоиться верзила, — огнестрельное ему подавай. Никто вам здесь его не продаст, а заложить могут. И вообще, берите, чего надо, и проваливайте, — он недвусмысленно тряхнул цепью, на которой сидело клыкастое чудовище.
Сандерс перебрал несколько клинков, примеряя их по руке, и выбрал абордажную саблю с небольшим круглым эфесом, с защитной скобой и клинком в тридцать дюймов, напоминавшую формой палат. Профессиональные абордажиики называли такое оружие «бастард». Для сабли слишком прямое лезвие, для шпаги — слишком короткое. Помесь какая-то, ублюдок, одним словом. Верзила одобрил выбор — видно было по его маленьким глазкам, но цену заломил несусветную. Сандерс, было, попробовал торговаться, но Полубой молча отсчитал кредитки. Хозяин, получив деньги, заметно подобрел.
— Давно оружием занимаешься? — спросил, пользуясь моментом, Полубой.
— А сколько себя помню.
— Сможешь определить, что за сталь? — Мичман развернул тряпку и вытянул из ножен свою саблю.
Хозяин склонился к лезвию, провел пальцем по кромке и быстро взглянул на Полубоя.
— Откуда, она к вам попала, естественно, не скажете, — то ли спросил, то ли констатировал он.
— Естественно.
— Н-да… за такой клинок можно купить весь мой магазин. И дело не в металле. Вот это напыление… — верзила нырнул куда-то за стзнд, — вот, смотри, — в руках у него был охотничий нож. По кромке лезвия шла полоса тусклого цвета, — этот ножик мне обошелся в годовую выручку. Кто продал — не твое дело, но таких в городе больше нет, как специалист говорю. Один сильно умный человек, земля ему пухом, сказал, что по такой технологии сработано едва ли две дюжины клинков во всей галактике и все они наперечет. Вроде бы используют такой материал исключительно для высокоточных систем оружия, в силу его необыкновенной твердости, тугоплавкости и сопротивлению низким температурам одновременно. На клинке он создает кромку молекулярной толщины, причем заточка проводится только один раз — при изготовлении. Ты, парень, этой штукой не очень-то свети — оружие у нас ценится, а кто понимает, оторвет ее у тебя вместе с рукой.
— Не оторвет, — осклабился Полубой, пряча саблю. После покупки оружия, они приобрели плащ из обычного материала для Полубоя — контурные вещи облегали фигуру, а это было бы слишком вызывающе, поскольку Полубой немедленно прорезал внутренний карман и пристроил под плащ саблю — не таскать же в руке. «Бастард», в виду небольшой длины клинка, Сандерс разместил под курткой.
Они расстались с водителем за квартал до развалин, довольные друг другом — Полубой заплатил ему два счетчика за посредничество в приобретении оружия.
— Касьян, вы сами не из царской фамилии? — поинтересовался Сандерс. — Если вы так будете разбрасываться деньгами, мы раньше времени привлечем к себе внимание.
— Это входит в мои планы, — невозмутимо ответил Полубой, — из тех, кто заинтересуется сорящими деньгами двумя археологами с Таира, непременно найдется тот, кто что-то слышал о Керроре. Сказал же Господь: отделю зерна от плевел, вот и нам останется только ждать тех, кто придет с вопросами, отделить и задать свои. Кроме того, что-нибудь поведает дамочка, у которой интересы якобы совпадают с нашими, и у нас будет информация из разных источников. По-моему, все логично.
— Ага. Только нам понадобится рота десанта для поддержки.
— Ну уж и рота, — благодушно проворчал Полубой, — десяток ребят с моего взвода. Шучу, шучу, — добавил он, — сами справимся.
Сандерс вздохнул. Кажется, он начинал привыкать к юмору напарника, а это уже немало.
Если вокруг дома имели еще пристойный вид (естественно настолько, насколько могут иметь пристойный вид древние полуразвалившиеся постройки неизвестно каких цивилизаций, приспособленные под жилища для людей под девизом минимума затрат), то впереди, там, куда им предстояло в скором времени отправиться, начиналось что-то невообразимое. Будто неведомая сила обрушила верхние этажи зданий на проезжую часть, выбила окна, выжгла зелень, которая хоть и редко, но все же встречалась в Нижнем городе. Прохожих вокруг было немного, машин, скользящих над выщербленным асфальтом и парящих на разных уровнях и того меньше. Казалось, по мере приближения к развалинам жизнь в городе замирала, не решаясь переступить незримую черту, за которой царили хаос и разрушение. Как-то Сандерсу
