— Да я тебе сразу отпечатаю.
— Спасибо. Сочтемся!
— Рад стараться, ваше высокоблагородие!
— Так-то вот, мер-рзавец! — подкрутил несуществующий гусарский ус оперуполномоченный уголовного розыска и гордо удалился из телетайпной.
Через несколько минут он уже перебегал мокрую после ночного дождя мостовую под самым носом у проносящихся в сторону центра автомобилей,
— Простите!
Рискуя жизнью, под справедливо возмущенные гудки водителей-частников Денис все-таки влетел в отправляющийся с остановки троллейбус. Поневоле пришлось впечататься носом в чью-то широкую, упакованную в турецкую кожу спину.
— Осторожнее надо, молодой человек! — проворчал, оборачиваясь обладатель спины. — В конце концов, должна же быть элементарная…
— Простите, — повторил Нечаев.
Возвышающийся над ним прилично одетый мужчина средних лет приготовился было продолжить нравоучительную тираду, но встретившись взглядом с оперативником, осекся и отвел глаза.
Денис тоже узнал его, хоть и не сразу:
— Здравствуйте! Какая встреча…
— Здрас-сте.
— Трудитесь?
— О чем это вы? К племяннице еду, в гости.
— Ну-ну!
Постороннему слуху диалог этот показался бы набором нейтральных фраз. В действительности же оба прекрасно понимали, о чем речь. Ведь меньше года назад, такой же ненастной осенью, старшего сержанта Нечаева связало с нынешним попутчиком нечто более ощутимое, чем простое соседство в общественном транспорте.
Нечто более ощутимое… А именно — холодный, потертый от времени и частого использования металл наручников.
Руководители ГУВД — тоже люди. Причем люди семейные, а значит, имеющие близких и дальних родственников: по отцу, по матери, по линии жены… И вопреки клеветническим утверждениям бульварной прессы, далеко не все из этих генеральских и полковничьих родственников в достатке обеспечены служебным автотранспортом. Так, например, теща третьего заместителя начальника Главка поехала однажды по магазинам прямо как неизвестно кто — на общественном транспорте! Где у нее негодяи- карманники и вытащили кошелек…
То ли действительно вытащили, то ли сама потеряла — неизвестно. Но случилось это, по ее словам, в час пик, как раз на обслуживаемой отделом Нечаева территории. Шефа вызвали куда следует, и вернулся он, сами понимаете, не сказать, чтобы радостный.
Наутро всех сыщиков местного розыска поголовно выгнали в рейд по обслуживаемой территории — совместно с прибывшими на подмогу «городскими» специалистами и огромным количеством переодетых в штатское простых милиционеров.
— Будете у меня, блин, говно месить по автобусным остановкам, пока ноги по самую жопу не сотрутся! — вдохновенно напутствовал начальник отдела свой и не свой личный состав на инструктаже. Дальше следовал мат и в конце — обещание премии за каждое толковое задержание. — Поняли, бляха- муха?
Чего же непонятного… Народ повздыхал над своей печальной судьбой, помянул в сослагательном наклонении генеральскую тещу и сплоченными группами направился «рубить палки».
По какому-то фантастическому стечению обстоятельств криминальная публика района то ли не узнала про готовящийся рейд, то ли просто отнеслась к информации наплевательски, но одной из оперативно- поисковых групп повезло — вскоре натасканные на карманников сыщики из специального отдела УУР все- таки взяли с поличным «сладкую парочку»! Крашеная блондинка шарила по сумочкам, а здоровяк средних лет обеспечивал ей фронт работ и принимал «добычу».
— Что, попалась? — довольный начальник собственноручно захлопнул решетчатую дверь «УАЗика» за девицей, неудачно позарившейся на чужой кошелек. — Сколопендра…
Потерпевшую и упирающихся свидетелей также перегрузили в казенный транспорт и повезли на допрос.
— Нечаев!
— Я, товарищ майор!
— За этого — головой ответишь!
Почетное право конвоировать «ассистента» карманницы предоставили Денису, как самому рослому и фотогеничному из милиционеров: в отделе их должны были ждать вездесущие представители прессы, а оперативники из Главка в силу специфики своей работы а иматься не любили…
И вот — опять встретились. Через несколько месяцев, в таком же, как всегда, скрипучем и стонущем троллейбусе двадцать второго маршрута.
— Простите, молодой человек!
— Что? — Нечаев с большим трудом отлепил взгляд от напряженного мужского затылка перед собой.
— Вы выходите?
— Через одну.
— Тогда разрешите-ка…
Откуда-то сбоку, с одной из верхних ступенек, на прижатого к двери Дениса решительно и неукротимо надвинулась дама внушительных габаритов.
— Я вас выпущу! — засуетился бедняга, пытаясь без лишних потерь выбраться из-под нависшего над головой колыхающегося бюста.
При этом он еще пробовал не упустить из виду собеседника:
— Простите! Извините…
— Да, пожалуйста, молодой человек.
Напрасно… Случайный попутчик не был переполнен жаждой общения и с проворством потомственного горожанина ввинтил себя в образовавшуюся за спиной дамы узкую щель: безликая человеческая масса сразу же и с каким-то почти болотным чавканьем проглотила его.
— Ох-х!
Наконец троллейбус уныло привалился к следующей остановке, створки разъехались в стороны, и Нечаева вынесло на мокрый асфальт:
— Т-твою мать!
Поскользнувшись, он чуть было не потерял равновесие, но удержался. И даже не выронил папку с бумагами. Однако драгоценные доли секунды оказались потеряны безвозвратно — обратно залезть теперь уже не было никакой возможности. Плотная гроздь новоявленных претендентов на пользование услугами общественного транспорта намертво прилепилась к обеим дверям…
— Ладно, — вздохнул Денис, по милицейской привычке ощупывая удостоверение во внутреннем кармане, ключи от кабинета и бумажник. Все, включая пуговицы на плаще, было на месте, а до гостиницы и так рукой подать…
Троллейбус взвыл, клацнул чем-то и медленно сдвинулся с места — на секунду Нечаеву даже показалось, что за одним из мутных его окошек промелькнула физиономия давнего знакомца…
Начинающий опер розыска Денис Нечаев не был силен в теории и смутно представлял себе, что именно следует относить к архитектурным излишествам. Однако при строительстве гостиницы «Рубеж» проектировщики явно обошлись без этих самых излишеств: сероватая кирпичная коробка, состоящая из одних прямых углов, вытянутые по струнке ряды одинаковых окон, пожарные лестницы.
Сплошное единство формы и содержания.
Чахлый скверик с табачным киоском, бесконечная лента забора вдоль улицы, крыши цехов и труба,