– Госпожа Иллия, это уже переходит все границы…
– Она давно их уже перешла,– непочтительно перебил мага Вирдирион и, вытянув руку, разрушил щит.– Ну, давай. Вперед!
Я злорадно оскалилась и метнула в него очередную молнию, которая естественно растворилась, не принеся мне ожидаемого результата. «Воздушный веер» и «Силовая волна» не преуспели также. Я начинала чувствовать себя дурой, так как за спиной стало слышаться сдавленное хихиканье, а моя «жертва» принялась еще и глумиться.
– Госпожа Иллия, по-моему, вы промазываете. Попросить магистра Арвисиана установить рядом подсветку?.. Ну хотя бы поближе подойдите. Не бойтесь, как видите, я без намордника, значит, не кусаюсь.
Ближе я подходить не стала, наоборот отступила на пару шагов и вырвала «Железной клешней» из земли стоящую неподалеку лавочку. Вот теперь смешки стихли и послышались предостерегающие вскрики. Мое метательное оружие просвистело над головой оппонента, который успел-таки благоразумно залечь в траве. Следующими полетели куски земли и небольшие деревца.
– Госпожа Иллия, успокойтесь!– опять закричал маг.
– Не вмешивайтесь, магистр,– насмешливо посоветовал Оссолоэт.– Милые бранятся, да под одно одеяло ложатся.
Кустик жасмина взмыл вверх подобно дракону и рухнул на шутника, как на вожделенную принцессу… или на принца, драконы тоже разные бывают.
Принц выдал нечто нецензурное, по-моему, из гномьего лексикона, и пока я удивлялась его разносторонности, мне об голову разбился ком земли.
– Не отвлекайтесь, госпожа ведьма, не отвлекайтесь…– донесся до меня голос Владыки. Убью, мерзавца!
Отплевавшись от земли, и протерев глаза, я заметила будущего подопечного некроманта исчезающего в одной из темных аллей.
– Никому не вмешиваться!– услышала я из мглы все тот же самоуверенный голос.
Сначала мне показалось, что он намеревается смыться с разборки, но потом поняла, что тот просто переносит действие туда, где нет зрителей.
Аллея встретила меня светом единственного фонаря и издевкой, которая сочилась из голоса ее единственного гостя:
– Ай-яй-яй, что бы сказала твоя подруга друидка, увидев, как ты обращаешься с зелеными насаждениями?
– Помогла бы. Она вообще теперь на вас, эльфов, зуб имеет за убийство сокурсников.
– Может, поговорим?– вполне миролюбиво предложил эльф, наблюдая, как около него постамент с мраморной вазочкой начинает дрожать и шататься.
– Ага, конечно. Сейчас прибью, потом позову Малика и поговорим.
– Какого Малика?– нахмурился он.
– Некроманта.
– Не прибьешь.
– Это почему?– растерялась я и даже вазочку оставила в покое.
– Добрая ты.
– Кто тебе такую глупость сказал?
– Лиссаура Роу, когда рассказывала, как ты о ней заботилась.
– Ты себя с Лиссой не равняй: о ней я заботилась, а тебя придушить готова.
– Подойди и придуши,– просто ответил он и даже руки в стороны развел в приглашающем жесте. Я несколько смутилась и окончательно убрала магию.
– Сволочь ты! Ты даже не представляешь, как появилась эта голубая прядка и что она скрывает!
– А ты не знаешь, что означает рубиновый цвет для тех ребят, и чего им стоило добиться звания Лик… Стать моей Гвардией!
– Что приняли обет целомудрия? Впервые лицо Владыки исказила хоть какая-то эмоция – злость.
– Почти угадала,– выдавил он в ответ.
Мне не понравились это чувство ни в его голосе, ни в мимике. Стало очень неуютно, я шагнула назад, стараясь укрыться от ледяного взгляда. Казалось, что теплый ночной воздух пропитался холодом, который источал взор Вирдириона. Я моментально покрылась мурашками и обхватила себя за плечи, пытаясь согреться.
– Что ты куксишься?– покосился на меня Владыка, уже почти справившись с эмоциональным выплеском.
– Очень… холодно,– договорила я шепотом, пронзенная внезапной догадкой. Я сделала нужные пасы и накрыла его «Грозовым куполом».
– Ты что?..– отшатнулся alfi.
– Не двигайся, щит сломаешь!– предостерегла я, готовя следующее заклинание.
– Иллия?..
– Здесь неви… Холод!.. Чистый лед!.. Рядом! Я дернулась в сторону и… Бабуля!!! Больно!..
Хоро-о-оший удар… Был рассчитан в сердце. Тогда бы не оправилась, но я сдвинулась, и лезвие ушло ниже.
– Иллия?!!.. СТРАЖА!!!– донесся сквозь шум в ушах вопль Владыки.
Я пошатнулась и стала оседать, не сводя взгляда с торжествующего лица эльфийки, которая проявилась после контакта со мной.
– Тебе привет от хозяина, ведьма!
– Как ты его хреново передала,– прошипела я, зажимая рану ладонью.– Может, плохо расслышала? В раскосых глазах эльфийки полыхнуло темное пламя ненависти.
– Не сомневайся, я доведу дело до конца!– уверенно сказала она, паскудно усмехаясь.
Рядом возник Вирдирион и, ухватив за руку с кинжалом, вывернул несостоявшейся убийце запястье.
– Поздно, alfi! Слишком поздно!– продолжала та злорадно скалиться.
Откуда такая уверенность? Сердце не задето, а регенеративные способности у меня очень мощные, даже Бессмертнику могу фору дать. Так что, я еще станцую на твоих похоронах, тварюга!.. Почему так пить хочется?.. Губы пересохли…
– Зачем ты вышел из-под щита?– спросила я нежданного защитника, скрючиваясь на земле.– Умереть захотелось?
– Нет, но и как тебя убивают, я тоже не намерен был смотреть.
– Осторожнее, здесь другие… Сейчас… Нужно «Рассеивание»…
– Владыка!!!
Ликвардия?!.. Ну, слава Небесам! В глазах стало темно. Рана не просто горела, она волнами разгоняла боль по жилам. Что-то не то!.. Что-то не так!.. Я уже ничего не слышала, тяжело дыша и стараясь проглотить огненный ком, в который превратился воздух. Желудок скрутило… Неужели!.. ЯД!!! Кинжал был отравлен! Вот отчего та сучка так самоуверенна!
Кто-то схватил меня за плечи и поднял, перевернув на спину. Я конвульсивно дернулась, пытаясь сдержать желудочные спазмы, но не смогла.
– Что с ней?!!– послышался изумленный возглас Оссолоэта, значит и он уже здесь.– Желудок же не поврежден!
– Отойдите, Ваше Высочество,– знакомый голос, но не могу вспомнить чей. Нужно предупредить о невидимках… Нужно…
Чьи-то руки раздирают платье и изучают рану… Это не так больно… больнее просто не может быть. Глаза открыты, но все что могу разобрать размытые цветные пятна, и это не от слез.
– Руки держать на виду! Заклинания не плести… – доносится до меня. Складно работаете, красноперые!
Рану видимо пытаются зажать какой-то тканью, потом к лицу прикасаются чьи-то руки.
