другом. Теперь-то он был уверен, что его знания, полученные в трудном и рискованном путешествии, не пропадут даром, а будут использованы дельфинами.
С ещё большей жадностью Гук слушал своих новых наставников и друзей. С каждым днём перед ним открывался новый мир, с иными обитателями, которых не было в его родном Чёрном море, с иными правилами жизни в океане, с иными масштабами. Если Гук в общем знал Чёрное море и бывал у разных его берегов, то ни один из дельфинов рода Чакки не бывал у всех берегов Великого океана, где они жили. И это несмотря на то, что путь, который проделывало стадо Чакки, пожалуй, побольше пути родного стада Гука.
Здесь у дельфинов Великого океана были свои правила информации и обучения. Хотя они не плавали по всему океану, благодаря общению одного стада со многими другими дельфины знали о всех примечательных событиях и особенностях жизни во всех уголках океана.
ИСТОРИЯ ЭГГА
Дельфины время от времени упоминали о людях, с которыми им или дельфинам других стад приходилось сталкиваться в океане. По понятным причинам Гук с особенным интересом прислушивался к этим рассказам. Пожалуй даже, он жадно впитывал эти сведения, сопоставляя их с тем, что знал о людях сам.
Как и в родном Чёрном море, люди здесь плавали на кораблях, катерах и лодках, ныряли под воду и иногда тонули. В этом они не представляли интереса. Узнал Гук и о том, что люди здесь уже давно не убивают дельфинов, но с недавних пор то в одном, то в другом месте на дельфиньи стада стали устраивать охоты. В последние луны такие охоты в прибрежных водах происходили несколько раз, и все дельфины были об этом оповещены. Это взволновало Гука и вновь воскресило в его памяти печальные события детства. Однако дельфины кое-что знали о судьбе своих пленённых товарищей от тех дельфинов, которым удалось снова вырваться на свободу. И то, что пленённые дельфины были живы, вселяло в Гука надежду когда- нибудь вновь увидеть свою семью, услышать голос мамы…
Во время прошлого сбора дельфинов все были взволнованы рассказом одного старого самца, который отсутствовал несколько лун. Оказалось, что его вместе с другими дельфинами поймали сетью с быстроходного катера и долго возили по морю на корабле, а потом посадили в маленький каменный бассейн, где было очень неудобно плавать. Люди кормили его дохлой рыбой, а из чёрных круглых камней, висящих в разных местах бассейна (люди их зовут подводными излучателями), время от времени раздавались то тихие, то громкие свисты, трески и даже дельфиноподобные звуки.
Старый Урр отказался от рыбы и стал уплывать от людей. Прошло немного времени, и его пересадили в другой бассейн, немного побольше первого. В нём плавали три дельфина и огромный неповоротливый самец гринды.
Урр быстро освоился с новым обществом и стал им верховодить. Люди ему активно не нравились, и все дельфины в бассейне последовали его примеру.
Прошло ещё несколько дней, и вдруг уровень воды в бассейне спустился так низко, что плавать можно было лишь с трудом. Урра поймали, снова погрузили на корабль и… выпустили в океан.
Пока он находился в бассейне с другими дельфинами, ему удалось кое-что узнать, всё это он передал дельфинам. Среди этих сведений Гука особенно поразила история молодого дельфина Эгга.
Эгг жил со своим стадом около острова Оаху. Рано утром появилось несколько катеров, которые подогнали стадо дельфинов к Пингвиньей отмели, и Эгг оказался в плену, в маленькой ванне на палубе. Он был совершенно один, и это было неприятно. Потом его вынули из ванны и пересадили в деревянную клетку, которая покачивалась на якорях в глубине лагуны. И снова он был один: в воде рядом не было следов дельфинов и не было слышно их сигналов.
Он вплотную познакомился с людьми, из которых один проводил с ним больше времени, чем остальные. Вскоре Эгг понял, что люди дали ему новое имя — Кейки, и стал отзываться на него. Разумеется, он и не догадывался, что это странное для дельфина имя по-гавайски означает «ребёнок».
Как только Эгг несколько освоился со своим новым положением и стал охотно есть, рыбу стали давать только после того, как он по свистку подплывал к тренеру. Это было совсем несложно и даже скучно. Чтобы как-то разнообразить это скучное занятие, Эгг стал после свистка выскакивать из воды и, опираясь на быстро работающий хвост, пододвигаться к тренеру.
Потом людям зачем-то стало нужно, чтобы Эгг прикоснулся носом к подводному громкоговорителю после сигнала вызова. Постепенно громкоговоритель стали от него удалять и тем самым потребовали, чтобы дельфин подплывал к нему, чтобы прикоснуться. Если Эгг ошибался, то тренер от него уходил, давая время ученику на «размышления», а затем возобновлял занятия.
Тренировки Эгга происходили в большой полузакрытой лагуне, в которой был выгорожен сетью небольшой участок. После того как дельфин два дня прожил за сеткой, ему предоставили возможность выплыть в лагуну.
Сначала Эгг не желал покидать садок, а потом не желал в него возвращаться. А потом всё наладилось. По сигналу дельфин выплывал в лагуну и по сигналу возвращался в садок. Теперь Эггу разрешили плавать по всей отгороженной от моря части лагуны, однако он редко отваживался заплывать туда, где было достаточно глубоко.
Каждый день ему давали много холодной и мёртвой рыбы. В лагуне в преизбытке водилась живая рыба, но Эггу незачем было зря уничтожать её.
Когда люди сняли сети, отгораживающие лагуну от моря, Эгг не уплыл из лагуны. Он привык к людям и хорошо знал, что они не сделают ему ничего плохого.
Гук плыл в стаде свободных дельфинов и размышлял об Эгге-Кейки. Эгт-Кейки по своей воле остался жить с людьми! «Удивительно», — думал Гук.
Навстречу ему неслись послушные упругие волны; он был с друзьями, и ему было совершенно непонятно, как можно сидеть в деревянной клетке, есть дохлую, хотя и приятную, наверное, рыбу и не использовать первую возможность, чтобы попасть в свое стадо.
— Почему же Эгг не уплыл к своему стаду? — спросил Гук.
— Мне тоже это было непонятно, — сказала Эч, — но Чакка нам все объясняла. Эгг был совсем маленьким дельфином, он ничего ещё не знал о море. Наконец, ему было просто страшно плыть одному: ведь он и рыбу толком ловить не умел и не знал дороги к родному стаду.
Сбоку показался второй дельфин и тоже засвистел Гуку:
— Когда я услышал начало этой истории Эгга, я вспомнил, как я проявлял самостоятельность в детстве и несколько раз чуть-чуть не потерялся. А ты разве маленьким не попадал в переделки?
— А почему «начало истории»? — уклонился Гук от ответа. — Разве о Кейки что-нибудь известно ещё?
— Конечно, продолжение он рассказал сам. Ведь Эгг снова с родным стадом.
— Да, ему повезло, — просвистела Эч. — Он прожил у людей ещё несколько лун, подрос и стал, как они говорят, совсем ручным. Он много знал о людях, но мало о море. На него надевали разные ящички, мешающие плавать, и по такому сигналу, — Эч мелодично и сильно свистнула, — заставляли нырять. Но Эггу это не нравилось, и он не стал нырять глубоко. Может быть, он так навсегда и остался бы с людьми, но однажды во время опыта появилась огромная акула. Эгг очень испугался: он не знал, как надо поступать с акулами, и бросился в открытое море. Когда его испуг прошел, то ни акулы, ни людей рядом не было. Долгое время он плыл один, куда глаза глядят, а потом встретил дельфинов, и они ему показали дорогу к родному стаду.
— Эгга можно поздравить, — сказал Гук, думая о себе и своем стаде.
— Как говорит Чакка, всё это не так просто, — просвистел Тру, — И Урр и Эгг рассказывали о других дельфинах, которые, сколько себя помнят, живут с людьми. И они уж не собираются от них уплывать.
— Конечно, у них нет своего стада, им интересно с людьми, и они привыкли к новой жизни.
— Мне трудно этому поверить, — проскрипел Гук. — Как можно жить в каменных стенах и есть дохлую рыбу?
