водой. Шарил, шарил ногами по каменной кладке вроде бы что-то нашарил. Но уж больно низко был тот вход.
Как Жилло доской, что потоньше, в колодец тыкался, как в наличии входа убедился, а главное, как умудрился в него проскользнуть — это словами не описать, это бродячему акробату разве что показать удалось бы. Порадовался Жилло, что сложение у него не больно мощное — а то, как пить дать, застрял бы! Но и вздохнул — обратно тем же путем ему ни в жизнь не выбраться.
Зажег Жилло припасенную свечку и пошел наугад.
Узкий и сырой туннель вывел на пятачок, из которого имелось два выхода — один в глубь замковых подземелий, зато второй — вверх. Это, очевидно, и была та лестница, что сквозь Девичью башню проходила.
Порадовался Жилло своей сообразительности. Стало быть, полдела сделано, фляга с пернатым зельем почитай что в руках у Неды. Хорошо бы и до ювелировой коллекции так же ловко добраться!
Выбрался Жилло в зал, что на первом этаже башни — то есть не в сам зал, а в камин, которому полагалось тот зал обогревать. Очень осторожно приоткрыл дверцу, что с лестницы в камин вела — и обнаружил пустое заброшенное помещение, давней постройки, с низкими крестовыми сводами, с заложенными кирпичом окнами. Сообразил Жилло — когда замок обновляли, новые апартаменты возводили, башня только мешала, вот и оказалась встроена в угол, образованный северным и восточным крылом. Потому и окон на первом этаже лишилась.
Полез Жилло выше. Там уж следовало осторожность соблюсти — на втором этаже, куда можно было попасть лишь с опоясавшей двор галереи, расположилась вышивальная мастерская. Там-то как раз сидели множество девиц, которым только дай случай встрепыхнуться и завизжать не своим голосом! Выглянул Жилло — так и есть, сидят девицы, трудятся, по сторонам не глядят, потому что зверообразные старухи меж ними прохаживаются. Те самые, которые принцессу Амору стерегли. А вот принцессы он не увидел. И Неды не увидел. Возможно, просто в поле зрения не попали — он ведь в узкую щелку подглядывал. И еще новость обнаружил — камин забрали железной решеткой. Наверняка после того, как молодой граф через камин на потайную лестницу попал.
Опять полез Жилло по лестнице, придерживаясь за полуистлевшие веревочные перила. Из следующей дверцы выглянул — в пустую спаленку угодил. Третий этаж как раз и был на закутки поделен. Подергал Жилло решетку — крепко держится, будь она неладна…
Вроде бы четвертого этажа Девичьей башне не полагалось, однако лесенка вверх вела. И уходила в какую-то дыру, забранную люком. Жилло сообразил, что это выход на верхнюю площадку башни. Тут-то ему стало совсем понятно, как молодой граф между зубцов оказался, прежде чем прыгать на крышу кареты.
И была еще маленькая дверца…
С большим трудом приоткрыл Жилло дверцу — и увидел конуру, в которой человеку во весь рост не выпрямиться. Жарко было в той конуре — прямо невтерпеж. Что неудивительно — под самой верхней площадкой башни, которую солнцем напекло. И на шум повернулась даже не к камину, а к печурке какой-то девица, что сидела перед пяльцами у крошечного окна. Темные косы плеснули, глаза расширились — она! Отыскал! Исхитрился!
А всей одежды на красавице — завязанная под горлом на шнурок длинная сорочка…
Но поспешил Жилло себя хвалить. Потому что Неда первым делом дала ему от ворот поворот.
— А это что еще за рожа? — говорит, увидев за густой каминной решеткой Жилло и услышав его приветствие. — А ну, пошел отсюда! Пошел, кому говорю! Стражу сейчас позову!
— Тебе, Неда, тетка Тиберия кланялась, которая из зеркала, — и Жилло протянул флягу сквозь частые металлические прутья. Хорошо — старуха плоскую флягу дать догадалась.
— Знать не знаю никакой Тиберии! — отрубила Неда. — Убирайся! Скажи хозяину, что надоели мне его ловушки! Хватит с меня этих зеркал!
Схватила с рабочего столика маленькое зеркальце — и об пол его!
— Это последнее было, — говорит. — Так ему и передай. Буду теперь в умывальный тазик глядеться. Пускай время зря не тратит, подлецов своих не подсылает! Больше ты от меня ничего не услышишь!
Отвернулась, косы за спину откинула, стала в больших стоячих пяльцах вышивать. Минуту вышивает, другую, третью — как будто ей никто из камина в спину не таращится.
— Неда! Ты выслушай, Неда! Тебе же Тиберия кланяется… — запричитал Жилло, не зная, как сладить с упрямой девицей. — Подарок посылает!
— Иди ты в болото со своими подарками! Исидору Талсу отнеси!
Вот и все, чего дождался Жилло.
Стал он думать — что же тут случилось? Видно, не только Тиберия кто-то другой в замке зеркалами баловался и Неду с толку сбил. Чему же она могла бы теперь поверить? Даже если он поганую тряпицу с лица сдерет поверит ли Неда графскому слуге, который после той суматохи пропал неведомо куда вместе с орифламмой? Да вряд ли…
И вспомнил тут Жилло, что есть у него одна вещица. Зеркальце, хоть и мутненькое. В серебряный медальон оправлено. От волка Тармо получено.
Вынул Жилло медальон.
— Да ты хоть обернись! — просит. — Посмотри, что у меня!
Раскрыл он медальон, поглядел в туманное стекло — и от его взгляда туман рассеялся, лесная полянка показалась. А на поляне — волк с серебряной цепью на шее! Повернул волчара умную морду, встретился глазами с Жилло…
— Тармо! — воскликнул Жилло. — Да что же это такое? Тармо!
Тут Неда к нему вместе с табуретом повернулась.
— Ты что такое городишь? — спрашивает. — Какой еще тебе Тармо?
— Вот… — шепчет Жилло. — Тармо, да это я же! Это меня тетка Тиберия этак… Помнишь, как мы с Виго бабушку твою хоронили? Да узнай же ты меня наконец, Тармо!
— А ну, покажи!
Соколицей метнулась Неда к камину, выхватила у Жилло медальон — и тоже взглядом с волком встретилась.
— Ну вот… — сказала. — Ты там, а я здесь. Ни я тебе помочь не могу, ни ты мне! Уходи, не трави душу!
— Тармо, родненький ты мой волчара, да кивни же ей, что я свой! взмолился Жилло.
Волк показал зубы, что означало улыбку, и дважды выразительно кивнул.
— Говорила ж тебе, предупреждала ж тебя… — продолжала воркотню Неда. — Горе ты мое!
Волк в медальоне поднял к небу умную морду и негромко завыл.
— Вой, вой! — сердито ответила на это Неда. — Раньше думать нужно было!
— Неда, а Неда? — позвал Жилло. — Теперь веришь, что меня не подослали?
Но Неда смотрела в медальон и продолжала на все лады костерить волка Тармо. Наконец волк не выдержал — сел к ней спиной и хвостом по земле забарабанил. Показал, как он недоволен. Тогда Неда медальон захлопнула.
— Возьми, — сказала она Жилло. — Мне это здесь держать опасно. Вот мы зеркальцем баловались, а откуда я знаю — может, нас подслушали?
— Очень может быть, — согласился Жилло и сунул медальон в карман. — А теперь ты уж постарайся мне поверить, что я от тетки Тиберии! Ничем я этого доказать не могу. Знаю, что она к тебе из зеркала являлась. Но это, как я понимаю, и кто-то из здешних мерзавцев знает. Так что или ты веришь мне на слово, или придется мне эту флягу с пернатым зельем назад нести.
— А поклянись! — прищурившись да с подначкой потребовала Неда.
— А вот честью клянусь! — так же задиристо отвечал Жилло.
Помолчала Неда.
— Странно, — говорит, — никто не является, голоса из стенки не рявкают… Не может быть, чтобы тебе так незаметно удалось в замок пробраться! Что-то тут не так!
— Тетка Тиберия меня кое-чему научила. Я страже у ворот да одному дураку во дворе глаза отвел. А насчет лестницы, которая сквозь башню ведет и в камины выходит, я и раньше знал. Так что, видно, есть у нас немного времени, чтобы о важном побеседовать.
