биологической мести. Ничего удивительного, счастливчики всю жизнь испытывают на себе огонь из всех видов оружия, которым располагают неудачники.
С болота доносилось кваканье лягушек. Костер прогорел, и лишь алые угли, похожие на огни далекого ночного города, жадно таращились в темноту. Млечный Путь обозначил в небе дорогу, по которой мне никогда не пройти. Я гость в этом огромном мире, и после моего ухода здесь ничего не изменится. Все так же будут светить звезды, квакать лягушки и тлеть угли погасших костров.
Я позавидовал комарам. У кого нет разума, тому незнакома грусть. Неудачников не волнуют проблемы, порожденные тем, чего они не имеют. В этом их преимущество.
Хруст ветки прервал невеселые раздумья.
За три дня шепот леса стал для меня привычным. Я перестал вздрагивать по пустякам и всматриваться в каждый куст. Но сейчас неизвестное доселе чувство подсказало мне, что я не один.
Не меняя позы, я обшарил глазами темноту. Наверное, Зверобой поступил бы иначе. Он бы отпрыгнул в сторону и через секунду лежал бы незримый, готовый на слух палить из 'оленебоя'. Я же походил на глупого страуса, зарывшего голову в песок. Единственное, что сделал, — это незаметно подтянул топорик.
Откуда-то сбоку вышел человек и громко произнес:
— Вечер добрый! Обогреться позволишь?
Мне полегчало. Злодей бы подкрался сзади и попытался оглушить дубиной с тяжелым корневищем на конце. Хотя… я ведь ни разу не встречал настоящего злодея.
— Пожалуйста. — Я поднялся и бросил на угли охапку хвороста.
Человек подошел, и я разглядел фуражку с зеленым околышком.
— Я лесник, — сказал незнакомец. — Смотрю, костер горит, вот и решил поинтересоваться. Вы один?
— Да.
— Я за вами наблюдал. — Он ткнул куда-то рукой. — На браконьера вы не похожи. Турист?
— Нет. Просто отдыхаю. Отпуск.
— Понятно. — Он присел на корточки. — Городской?
— Да.
— С огнем надо поосторожнее. Лес сухой, не углядишь — и пойдет трещать. А вы сидите на месте, я думал, может, уснули. Не помешал?
На вид ему было около пятидесяти. Держался он миролюбиво, красноватое в отблесках пламени лицо радовалось возможности поболтать. Форменные китель и фуражка внушали доверие.
Я улыбнулся и повесил над костром котелок с остывшим чаем.
Поначалу темой нашего разговора был лес и связанные с ним проблемы, волнующие лесников. Однако вскоре Федор Николаевич — так звали нового моего знакомого — понял, что в данном вопросе я собеседник никудышный. Некоторое время мы просто смотрели на догорающий костер. Потом беседа возобновилась, избрав иное русло, но сквозь дремоту я плохо улавливал ее смысл.
— …нехорошее место, — донесся до меня обрывок фразы, и я невольно вздрогнул.
— Что?
— Я говорю, удивился, увидав здесь костер, — пояснил лесник, пошуровав угли. — Люди избегают этих мест.
Сон слетел с меня в один миг.
— Почему?
Лесник вздохнул.
— Да разве их разберешь. Слухи всякие ходят, а спросишь кого — молчит или отшучивается. Один вот сказал недавно — видел такое, чего быть не может, но не расскажу, чтоб за дурня не посчитали.
Я передернул плечами и подбросил в костер веток. То ли лесник решил рассказать на ночь пару страшных историй, то ли здесь и впрямь что-то происходит. Место подходящее. Болото и вообще…
— А вы сами что-нибудь видели? — спросил я, постаравшись усмехнуться.
— Видел, — тихо произнес Федор Николаевич.
Пламя костра освещало стену леса, а дальше был совершенный мрак. Там что-то происходило. Бесшумно носились в воздухе крылатые твари, осторожно ступали никем не виданные существа, подолгу замирали за каждым деревом, переглядывались и подавали друг другу какие-то знаки. Приближались, но в полосу света не выходили.
Мои надежды на встречу с Неведомым, кажется, осуществились.
— Человечка видел, — проговорил лесник, подняв на меня глаза.
— Какого человечка?
— С виду обыкновенного. Вроде вас, например, или меня.
— Ну?
— Поговорили мы с ним. Разошлись. Я оглянулся — а его нет.
— Как так нет?
— А вот так. Между нами шагов десять было. Ни дерева, ни куста поляна.
— Хм… Может, спрятался?
Лесник покачал головой.
— Я искал. Несколько раз окликнул. Потом ушел.
Мы замолчали. Здравомыслящие люди убеждены, будто чудес не бывает. Это их дело. Я никогда не был здравомыслящим и потому поверил. Так интереснее жить, хотя и чаще попадаешь впросак.
Было очень здорово сидеть вот так у костра и сознавать, что вокруг происходят странные вещи. Я боялся, что лесник, продолжив рассказ, сведет его к тривиальной разгадке и все испортит. Однако любопытство оказалось сильнее, и я спросил:
— А как он выглядел, этот человек?
— Старичок, — коротко ответил Федор Николаевич. — Маленький сухонький старичок.
— Ну хорошо, а о чем вы говорили?
Федор Николаевич усмехнулся.
— Он представился лесником и спросил, что я здесь делаю.
— Интересно. Но ведь лесник-то вы?
— Я.
— Это был ваш коллега?
— Всех своих коллег в округе я знаю в лицо.
— Ну тогда просто сумасшедший. Или шутник. Он увидел вашу фуражку, китель. И решил подурачиться.
— В тот день я был без формы, — задумчиво произнес Федор Николаевич. А вот на нем форма была.
— Какая?
— Наша.
Я почувствовал, что начинаю путаться. Был один лесник, стало два. Кто настоящий? Прикинул так и этак и решил, что Федор Николаевич меня разыгрывает. Наверное, среди лесников ходит такая известная шутка, и они не упускают случая подкузьмить дилетанта. В данном случае — меня… Стало неинтересно. Я ожидал истории из жизни лесных привидений, а тут какие-то лесники. Чтобы не огорчать собеседника, я промолчал.
— Я сразу заподозрил неладное, — продолжал Федор Николаевич. — Но виду не подал. Сказал, что собираю ягоды, и, как бы ненароком, задал пару вопросов, на которые смог бы ответить только настоящий лесник.
— Ну и?
— Он ответил.
— А потом?
— Потом спрашивать начал он. Очень странные были вопросы.
— Например?
— Он спросил, нравится ли мне болото. — Федор Николаевич как-то напряженно хмыкнул и стрельнул
